Отец его, великий князь Николай Павлович, третий сын императора Павла I, занимал в то время более чем скромное положение и даже не помышлял о престоле. 

Однако поскольку оба старших брата не имели наследников мужского пола, то в лице Александра Николаевича род Романовых получал долгожданное продолжение Родители будущего императора были людьми очень разными, но Александр гораздо более унаследовал характер своей матери Он рос мальчиком мягким, чувствительным, даже сентиментальным. Чувства и переживания всегда играли в его жизни большую роль.

 Твердость и непреклонная властность, присущие Николаю Павловичу, никогда не были отличительными чертами его сына, В детстве Александр отличался живостью, быстротой и сообразительностью Воспитатели отмечали в нем сердечность, чувствительность, веселый нрав, любезность, общительность, хорошие манеры и красивую внешность. Но вместе с тем признавали, что цесаревичу недостает настойчивости в достижении цели, что он легко пасует перед трудностями, не имеет характера и воли.

 Сделавшись императором, Николай тотчас озаботился общим образованием наследника и избрал ему в наставники Жуковского. Поэт отнесся к назначению с величайшей ответственностью. В течение полугода он составил специальный «План учения», рассчитанный на 12 лет и одобренный Николаем I. Этот педагогический трактат представлял собой подробную программу нравственного воспитания и обучения. 

Набор предметов, предложенный Жуковским, включал в себя русский язык, историю, географию, статистику, этнографию, логику, философию, математику, естествознание, физику, минералогию, геологию, закон Божий, языки: французский, немецкий, английский и польский. Большое внимание уделялось рисованию, музыке, гимнастике, фехтованию, плаванию и вообще спорту, танцам, ручной работе и декламации.

 Два раза в год наследнику устраивались экзамены, часто в присутствии самого государя, который оставался в целом доволен успехами сына и усердием учителей. Но император считал, что военные науки должны стать основой воспитания сына, и с этим приходилось считаться. Уже в 11 лет Александр командовал ротой, в 14 в первый раз в качестве офицера руководил взводом во время учений 1-го кадетского корпуса.

 С 1833 г. ему стали читать курс фортификации и артиллерии. Через год преподавание военных предметов было еще более усилено в ущерб другим дисциплинам. Вместе с тем цесаревича стали привлекать к государственным делам. 

С 1834 г. он должен был присутствовать на заседаниях Сената, в 1835 г. был введен в состав Синода, а в 1836 г. произведен в генерал-майоры и причислен к свите Николая. Эти годы явились и «окончательным периодом учения»: высшие государственные сановники читали будущему императору курсы практического характера.

 Сперанский в течение полутора лет вел «беседы о законах», известный русский финансист Канкрйн сделал «краткое обозрение русских финансов», советник Министерства иностранных дел барон Брунов знакомил наследника с основными принципами внешней политики России, начиная с царствования Екатерины II, наконец, военный историк и теоретик генерал Жомини преподавал на французском языке военную политику России.

 Весной 1837 г. вместе со своими соучениками Паткулем и Виельгорским Александр сдал выпускные экзамены, заняв среди своих способных сверстников твердое первое место. Сразу вслед за этим 2 мая Александр отправился в первое большое путешествие по родной стране, которую ему предстояло если и не узнать, то хотя бы увидеть, чтобы представлять, чем и кем суждено ему управлять, когда наступит его время. Затем его отправили в заграничное путешествие.

 В продолжение года Александр посетил Скандинавию, Австрию, объехал все итальянские и германские государства. Между прочим, тогда же он познакомился со своей будущей женой — дочерью герцога Гессенского Марией. (Бракосочетание состоялось в апреле 1841 г.) По возвращении из путешествия Александр включился в государственную деятельность.

 С 1839 г. он присутствует на заседаниях Государственного совета, асі 840-го — еще и на заседаниях Комитета министров. В 1841–1842 гг. Александр стал уже членом этих высших государственных учреждений. Наконец, в 1842 г., по случаю двухмесячного отъезда Николая I из столицы, на Александра было возложено решение всех государственных дел. В последующие годы это стало правилом. В 1846 г. Николай сделал сына председателем Секретного комитета по крестьянскому вопросу. Одновременно наследник исполнял военные должности.

 В 1844 г. он стал полным генералом, в 1849 г. — сделался главным начальником военно-учебных заведений и принял командование над Гвардейским корпусом, а в 1852 г. был произведен в главнокомандующие Гвардейским и Гренадерским корпусами. Все эти годы Александр старался точно и верно выполнять распоряжения императора. Никаких самостоятельных поступков он не совершал, никаких политических идей не высказывал. 

Он, по-видимому, разделял все консервативные взгляды своего отца и, работая, например, в Крестьянском комитете, не обнаружил никаких либеральных намерений. Старый император при жизни полностью заслонял и подавлял своей личностью сына, который оставался лишь послушным исполнителем воли своего родителя

 Однако 18 февраля 1855 г. Николай скоропостижно умер. На другой день Александр взошел на престол. Он принял власть в тяжелейший момент, когда для всех очевидно было, что Россия обречена на поражение в Крымской войне. Изумление, обида, боль, гнев и раздражение царили в обществе. Первые годы царствования стали для Александра суровой школой политического воспитания. Именно тогда он в полной мере ощутил все накопившееся в обществе недовольство и испил всю горечь жестокой и справедливой критики. Не сразу, а только после долгих колебаний и ошибок, набрел он на ту дорогу, по которой должна была пойти Россия. 

Поначалу в Александре вообще не видно никакого намерения проводить реформы. На другой день после принятия власти, 19 февраля 1855 г., он заявил в Государственном совете, что признает себя продолжателем «желаний и видов» «незабвенного нашего родителя», а 23 февраля на приеме дипломатического корпуса определенно обещал придерживаться политических принципов отца и дяди. Он и слышать не хотел о заключении мира, справедливо считая предложенные условия унизительными и неприемлемыми для России. Но твердости его не могло хватить надолго-уж слишком неблагоприятны были обстоятельства для того, чтобы править по-старому. В августе пал Севастополь — это был страшный удар. Говорят, что Александр плакал, получив роковую весть. Он сам отправился на юг, наблюдал за возведением бастионов вокруг Николаева, осмотрел укрепления вокруг Очакова и Одессы, посетил главную квартиру армии в Бахчисарае. 

Но все усилия были напрасны. Россия не могла продолжать войну. На международной арене она оказалась в изоляции, внутренние силы ее были подорваны, недовольство охватило все слои общества

 Обладая здравым и трезвым умом, определенной гибкостью, совсем не склонный к фанатизму, Александр, под давлением обстоятельств и не имея никакой программы, начал принимать новые решения, не укладывавшиеся в старую систему и даже прямо противоположные ей. Он встал на путь освободительных реформ не в силу своих убеждений, но как военный человек на троне, осознавший «уроки» Крымской І войны, как император и самодержец, для которого престиж и величие держа-., «вы стояли превыше всего. 

1 Контуры этого нового курса вырисовывались постепенно. 3 декабря 1855 г. 1 был закрыт Высший цензурный комитет. Запрет, наложенный Николаем I на печатное слово, был отменен — так велика была потребность общества выговориться.

 Одно за другим стали возникать новые независимые издания. Гласность стала первым проявлением оттепели, наступившей вскоре после воцарения Александра. Уничтожены были и стеснения, введенные в университетах после 1848 г. В марте 1856 г. при активном участии князя Горчакова был заключен Парижский мир. Он стоил России Черноморского флота, но все же оказался гораздо менее постыдным, чем можно было ожидать. Вскоре после подписания мира упразднены были оставшиеся военные поселения, срок службы в армии сокращен с 25 до 15 лет. Трудно сказать, когда Александр окончательно осознал, что крепостные отношения изжили себя, но то, что он уверился в этом уже вскоре после своего восшествия на престол, не вызывает сомнений. Оставалось решить, как осуществить эту грандиозную реформу. В марте 1856 г., вскоре после заключения мира, император отправился в Москву. Московский генерал-губернатор, известный крепостник граф Закревский, ходатайствовал перед Александром о желании местного дворянства представиться государю по поводу распространившегося среди него слуха, что правительство замышляет отмену крепостного права. Император принял московского губернского предводителя дворянства князя Щербатова с уездными представителями и сказал им: «Слухи носятся, что я хочу объявить освобождение крепостного состояния. Это несправедливо… Вы можете это сказать всем направо и налево. 

Я говорил то же самое предводителям, бывшим у меня в Петербурге. Но не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого. Мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, чем снизу». Государь попросил подумать об этом и высказать свои предложения. 3 января 1857 г. для рассмотрения вопроса отмены крепостных отношений составлен был секретный комитет из ближайших доверенных лиц. В начале декабря того же года от имени министра внутренних дел был разослан циркуляр, в котором предлагалось в каждой губернии образовать комитеты для обсуждения этого важного вопроса. К середине июля 1858 г. комитеты были открыты во всех губерниях. Они работали около года, выработав местные положения об устройстве быта помещичьих крестьян. В феврале 1859 г. первый секретный комитет по крестьянским делам получил гласное официальное существование как главный руководитель предпринятого дела.

 При нем, по мере того как начали поступать выработанные губернскими комитетами проекты, образованы были редакционные комиссии, которые должны были дать окончательную выработку губернским проектам. 10 октября 1860 г. Александр велел предать наработки в распоряжение главного комитета, а 28 января 1861 г. состоялось первое заседание Государственного совета, который должен был утвердить проект. Выступая на нем, Александр сказал, что откладывать дело освобождения крестьян больше нельзя, что необходимо его окончить в феврале, чтобы объявить волю к началу полевых работ. Но не смотря на прямую поддержку государя проект встретил в Государственном совете серьезное противодействие.

 В конце концов Александр одобрил его вопреки мнению большинства членов. 19 февраля окончательный текст закона об освобождении и устройстве быта крестьян, а также Высочайший манифест об этом были подписаны, а 5 марта манифест прочитали во всех церквях Российской империи. Так было совершено великое дело отмены крепостного права. Давая оценку крестьянской реформе, следует помнить, что она была тем, чем только могла быть в то время, то есть компромиссом между двумя основными классами русского общества: дворянами и крестьянами. В результате нее крестьяне получили гораздо больше того, что хотела им дать подавляющая масса крепостников-помещиков, но намного меньше того, чего они сами от нее ожидали. Если вспомнить, что в числе поданных в 1859 г. губернскими комитетами проектов реформы едва ли не треть представляла такие, в которых вовсе отвергалось освобождение крестьян, а в трети других предлагалось освободить крестьян без земли, если добавить к этому, что члены редакционной комиссии (которые все, кстати, были дворянами) не включили в окончательный вариант закона множество полуфеодальных пут, которыми помещики хотели связать по рукам и ногам своих бывших крепостных, то нельзя не признать, что закон 19 февраля 1861 г. имел колоссальное прогрессивное значение и был, по словам Ключевского, одним из важнейших актов русской истории. 

И поистине, личная заслуга Александра в этом была огромной. Его следует признать главным двигателем реформы, ибо он начал ее в одиночку, еще не имея помощников в правительстве и семье, и завершил ее, несмотря на упорное сопротивление помещиков и высших чиновников. Он вложил в это дело много своих сил, лично разъезжая по губерниям и стараясь смягчить ожесточение помещиков: убеждал, уговаривал, стыдил. 

В конце концов, благодаря его личному авторитету был утвержден наиболее либеральный из возможных в то время вариантов освобождения (с землей за выкуп). Но с другой стороны, материальное положение, в которое попали крестьяне после освобождения, настолько не соответствовало их реальным нуждам, что многие из них через несколько лет поставлены были на грань полной нищеты. Императору хорошо известно было, что крестьяне недовольны уменьшением наделов, высокими повинностями и выкупными платежами, но он не считал возможным уступить в этом вопросе. Выступая 15 августа 1861 г. в Полтаве перед крестьянскими старостами, Александр категорически заявил: «Ко мне доходят слухи, что вы ищете другой воли. Никакой другой воли не будет, как та, которую я вам дал. Исполняйте, чего требует закон и Положение. Трудитесь и работайте. Будьте послушны властям и помещикам». Этому мнению он остался верен до конца жизни. Освобождение крестьян существенно изменило все основы русского государственного и общественного быта. Оно создало в центральных и южных областях России новый многолюдный общественный класс. Прежде для управления им довольствовались помещичьей властью. Теперь же управлять крестьянами должно было государство. Старые екатерининские учреждения, устанавливавшие в уездах дворянское самоуправление, уже не годились для нового разносословного уездного населения. Надобно было создавать заново местную администрацию и суд. Отмена крепостного права, таким образом, неизбежно вела к другим преобразованиям. В первой половине 60-х гг. последовательно проводятся университетская реформа, реформа местного самоуправления, создается новый всесословный суд и смягчается цензурный контроль. При всей ограниченности и незавершенности проведенных реформ, они имели для России огромное профессивное значение. Многие путы, связывавшие развитие страны, были устранены. В этом заключался залог промышленных успехов России. Серьезным стимулом экономической жизни при Александре сделалось строительство железных дорог, всячески поощряемое правительством.

 В скором времени построено было около 20 тысяч верст железнодорожных путей. Это оказало влияние на развитие промышленности и торговли. Товарооборот с сопредельными странами вырос в десять раз. Заметно умножилось число торговых и промышленных предприятий, фабрик и заводов. Появились и кредитные учреждения — банки, во главе которых стал с 1860 г.

 Государственный банк. Россия стала постепенно терять характер патриархального земледельческого государства. Но прошло много лет, прежде чем русское общество осознало правильность выбранного курса. Александру пришлось сполна испить горечь разочарования, знакомую многим великим реформаторам. Вместо благодарности,! которую он, может быть, ожидал услышать от своих подданных, император подвергся суровой критике. Одни упрекали его за то, что в своих преобразованиях он переступил черту дозволенного и встал на путь гибельный для России, другие, напротив, считали, что государь слишком медлит с введение новых институтов, и что даже в реформах своих он более реакционер, чем либерал. Собственно, правы были и те и другие. Общественный и государственный порядок в николаевской России поддерживался за счет военной силы, неприкрытого национального угнетения и жестокой цензуры. Как только режим был смягчен, Россию стали волновать национальные восстания и революционное брожение. Новые идеи, проникая во все слои общества, постепенно разъедали верноподданнические чувства. Уже с 1862 г. появляются революционные прокламации, призывающие к свержению самодержавия и уравнительному разделу земли. Власть и общество впервые почувствовали себя противопоставленными друг другу. Вместе с тем оживилось национально-освободительное движение на северо-западной окраине России. Лишь только установленные Николаем І в Царстве Польском порядки были немного смягчены Александром, как началось сильное патриотическое движение за независимость Польши. 

Все попытки найти компромисс, удовлетворив наиболее скромные требования оппозиции, не дали результатов, уступки расценивались как свидетельство слабости властей, каковой следует воспользоваться- В январе 1863 г. подпольное движение» перешло в вооруженное восстание, начавшееся нападением повстанцев на солдат ряда гарнизонов. Исчерпав все возможности переговоров, Александр в конце концов решился на жесткие меры. 

Летом 1863 г. он отозвал из Польши великого князя Константина, а генерал-губернатором в северо-западные губернии отправил Муравьева, известного своими склонностями к крутым мерам. Применение против повстанцев огромной регулярной армии, смертные приговоры для лиц, причастных к убийствам, — все это позволило довольно быстро стабилизировать положение на западной окраине России. С 1865 г. в Александре Замечается утомление, даже некоторая апатия. Преобразовательная деятельность ослабевает, и хотя начатые реформы продолжают неуклонно воплощаться в жизнь, новые начинания становятся редкостью. Немалую роль сыграли тут и личные несчастья и покушения на жизнь государя, следовавшие одно за другим со страшной методичностью. Первое из них произошло 4 апреля 1866 г. Закончив обычную прогулку по Летнему саду, Александр вышел за ворота, чтобы сесть в коляску. Неожиданно к нему подошел молодой человек, выхватил револьвер и направил прямо в грудь. Нападение было столь неожиданным, что должно было окончиться трагически, но стоявший неподалеку картузник Осип Комиссаров успел ударить убийцу по руке. Пуля пролетела мимо. Жандармы схватили покушавшегося и подвели к экипажу императора. «Ты поляк?» — прежде всего спросил Александр. «Русский», — ответил террорист. «Почему же ты стрелял в меня?» — удивился император. «Ты обманул народ, — отвечал тот, — обещал ему землю, да не дал». 

Арестованного отвели в Третье отделение. Вскоре выяснилось, что революционера звали Дмитрий Каракозов. Он был повешен 3 сентября на Смоленском поле. Покушение такого рода было первым в русской истории и поэтому произвело на всех современников огромное впечатление. Не менее сильно подействовало оно на самого императора. Действительно, после явного успеха реформ (в которые за десять лет до того мало кто смел поверить) вдруг оказаться с глазу на глаз с такой нетерпимостью, агрессивностью и непониманием было чрезвычайно тяжело. Покушение 4 апреля знаменовало собой определенную перемену и в самом императоре, и в его политике. Александр вдруг как бы сразу выдохся и устал. «Государь был действительно постоянно в нервическом раздражении, — вспоминал позже Головнин, — казался крайне грустным и перепуганным и внушал соболезнование». С этого времени берет начало «охранительный» период царствования Александра, когда он был озабочен не столько новыми реформами, сколько сохранением достигнутого положения; В политике стали проявляться даже черты некоторой реакционности, хотя явного поворота к прошлому не было. Правительство закрыло наиболее радикальные журналы — «Современник» и «Русское слово». Были отстранены министр просвещения Головнин, петербургский губернатор Суворов — люди умеренно-либеральной ориентации, подал в отставку шеф жандармов князь Долгоруков. На первое место вышли граф Муравьев, назначенный главой Следственной комиссии, и князь Гагарин, создатель Особой комиссии по разработке мер укрепления внутреннего спокойствия. Петербургским губернатором стал генерал Трепов, а Третье отделение возглавил молодой и энергичный граф Шувалов, сделавшийся вскоре ближайшим и доверенным человеком государя. На конец царствования Александра пришлась тяжелая война с Турцией. В 1875 г. вспыхнуло восстание против турок в населенных сербами турецких областях Боснии и Герцеговины, а затем и в Болгарии. Александр оказался в крайне сложном положении. С одной стороны, все ведущие министры: иностранных дел, военный и финансов — убеждали его в необходимости сохранять нейтралитет. 

Очевидно было, что, встав на защиту единоверцев и выступив против Турции, Россия встретит противодействие всех европейских держав, прежде всего Англии и Австрии, что война потребует колоссальных расходов, что исход ее очень сомнителен, поскольку турецкая армия в избытке получала современное оружие из Англии. 

Но с другой стороны, императору приходилось считаться с мощным давлением общественного мнения, требовавшим оказать немедленную военную помощь сербам и болгарам. Мог ли император проявить сдержанность, когда в обществе царили такое возбуждение и невиданный патриотический подъем? 12 апреля 1877 г. война была объявлена. Стараясь максимально поднять престиж императорской власти и царствующей фамилии, Александр привлек к участию в кампании почти всех взрослых великих князей. Сам он пробыл на Балканах с мая по декабрь 1877 г. При этом Александр не собирался вмешиваться в командование, но почитал своим долгом находиться в тылу армии, і там, где были раненые. Он говорил, покидая столицу: «Я еду братом милосердия». Александр терпеливо переносил трудности походного быта, плохие дороги и недосыпание. Обходил палаты раненых, утешал отчаявшихся, награждал отличившихся и всех подбадривал. Война оказалась чрезвычайно тяжелой. Перелом наступил только поздней осенью. 16 ноября в Закавказье русские взяли Каре, а 28 ноября пала Плевна. Воодушевленные этой победой русские войска зимой перешли через Балканы в Румению. Город сдавался за городом, капитулировали целые корпуса турецких войск. Передовые отряды заняли Филиппополь и Андрианополь, приближались к самому Константинополю. Султан был вынужден просить мира. По его условиям сербы и болгары получили свободу. Александр вернулся в Россию постаревшим. Все свидетели его тогдашне? жизни в один голос говорят, что он похудел, осунулся и сгорбился. Морис Палеолог писал о состоянии государя в конце 1878 г.: «Порой им овладевал! тяжелая меланхолия, доходившая до глубокого отчаяния. Власть его более н «интересовала. Все то, что он пытался осуществить, кончалось неудачей. Никто из других монархов не желал более его счастья своему народу: он уничтожил рабство, отменил телесные наказания, установил суд присяжных, провел, во всех областях управления мудрые и либеральные реформы. В отличие от других царей он никогда не стремился к кровавым лаврам славы. Сколько усилий потратил он, чтобы избежать турецкой войны, навязываемой ему его народом! И после ее окончания он предотвратил новое военное столкновение… Что получил он в награду за все это? Со всех концов России поступали к нему донесения губернаторов, сообщавших, что народ, обманутый в своих чаяниях, во всем винил царя.

 А полицейские донесения сообщали об угрожающем росте революционного брожения». В самом деле, покушения на Александра делались все более дерзкими. Очередная попытка убить его была предпринята 20 апреля 187ТГ. В десятом часу утра государь совершал свою обычную прогулку: он шел по Миллионной, Зимней канавке и Мойке, а потом повернул на площадь Гвардейского штаба. Здесь навстречу ему попался высокий молодой человек в чиновничьей фуражке. Разминувшись с ним, Александр обернулся и увидел в руках незнакомца револьвер. Мгновенно сообразив в чем дело, он бросился бежать зигзагами в сторону Певческого моста. Убийца кинулся следом, стреляя на ходу. Прежде, чем его схватили, он успел выстрелить пять раз, но не попал. Террористом оказался бывший студент Петербургского университета, 33-летний Александр Соловьев. Спустя короткое время Верховный суд приговорил его к смерти. Он был повешен 28 мая. Хотя Соловьев принадлежал к подпольному социалистическому кружку, покушение было его личным делом. Но в августе смертный приговор императору вынес Исполнительный комитет «Народной воли». С этого момента охота за Александром приняла более жесткие формы. В декабре 1879 г. террористы устроили взрыв на пути следования царского поезда из Ливадии в Москву.

 По ошибке они подорвали бомбу не под императорским поездом, а под тем, на котором следовала царская свита. Сам Александр остался невредим, но понимал, что с каждым новым покушением шансы на спасение уменьшаются. Полиция не могла гарантировать безопасности всем членам императорской семьи за пределами их дворцов. Великие князья просили государя переселиться в Гатчину, но Александр наотрез отказался покинуть столицу, изменить маршруты своих ежедневных прогулок и отменить воскресные парады войск гвардии. Дальнейшие события показали, что и во дворце император уже не мог чувствовать себя в безопасности. 5 февраля 1880 г. в шесть с половиной часов вечера, когда Александр, окруженный семьей, беседовал в своих апартаментах с приехавшим в Петербург братом императрицы, принцем Александром Гессенским и его сыном Александром Болгарским, раздался страшный удар: дрогнули стены, потухли огни, горький и душный запах наполнил дворец. Что же произошло? Несколько пудов динамита были взорваны под помещением главного караула, где было убито восемь солдат и сорок пять ранено. Террористы надеялись, что взрыв разрушит располагавшуюся над ней царскую столовую, где как раз в это время должен был обедать император со своими родственниками. К досаде революционеров, царь опоздал к обеду на полчаса

. Впрочем, взрыв все равно не одолел крепкой дворцовой постройки; опустился только пол столовой, попадала мебель и лопнули стекла. Через несколько дней после взрыва Александр созвал в Зимнем дворце чрезвычайное совещание. Он был мрачен, горбился, почернел и говорил хриплым, простуженным голосом. Среди общей растерянности некоторый оптимизм внушил императору только харьковский генерал-губернатор граф Лорис-Меликов, боевой генерал, герой турецкой войны и покоритель Карса, Ему удавалось довольно успешно бороться с революционерами в своей губернии, и Александр поставил его во главе чрезвычайной Верховной распорядительной комиссии с широкими, почти диктаторскими полномочиями. Он увидел в Лорисе-Меликове прежде всего «твердую руку», способную навести «порядок». Но очевидно было, что одними жесткими мерами этой цели уже не достигнуть. Хотя общество и осуждало дикие способы борьбы народовольцев, оно вполне сочувствовало идеалам, ради которых те начали террор. Это понимало и ближайшее окружение императора. Необходимо было внушить умеренной, просвещенной части общества, что правительство еще в состоянии проводить преобразования. Поэтому Лорис-Меликов постарался прежде всего убедить общество в том, что реакция кончилась и что реформы будут продолжены. Главным в замыслах Лорис-Меликова был план учреждения очень ограниченного представительного органа при императоре. Хотя Александру не все нравилось в программе Лорис-Меликова, он постепенно уступал его доводам. Он чувствовал себя утомленным бременем власти и готов был возложить хотя бы часть этого груза на другие плечи. 28 января 1881 г. граф Лорис-Меликов подал Александру доклад, в котором окончательно изложил свою программу. Самой существенной ее частью было создание двух депутатских комиссий из представителей дворянства, земства и городов, а также правительственных чиновников для рассмотрения финансов и административно-хозяйственных законопроектов, поступающих затем в общую комиссию, а из нее в Государственный совет, дополненный депутатами. Александр сразу же отклонил идею введения выборных в Государственный совет, остальную же часть плана предварительно одобрил, но, по своему обыкновению, поручил рассмотреть дело в совещаниях с узким составом. Через неделю первое такое совещание собралось у самого императора и вполне одобрило доклад Лорис-Меликова. Оставалось подготовить правительственное сообщение и опубликовать его ко всеобщему сведению. Проект его был подан императору, и тот предварительно одобрил его и утром 1 марта распорядился о созыве Совета Министров для окончательного редактирования текста сообщения. Валуев, один из последних сановников, работавших в этот день с императором, вынес о его настроении самое благоприятное впечатление. «Я давно, очень давно не видел государя в таком добром духе и даже на вид таким здоровым и добрым», — вспоминал он на следующий день. Александру не легко далось решение, но коль скоро он его принял, то сразу почувствовал облегчение. Конечно, нельзя переоценивать значение предлагаемой реформы — до введения конституции в России было еще очень далеко, но все же реформа означала новый шаг на пути либеральной перестройки государства. Как знать — успей Александр осуществить программу Лорис-Меликова в полном объеме, и быть может, история России пошла бы совсем другим путем. Но ему не суждено было продолжить свои начинания — время, ему отпущенное, подошло к концу. Покончив с делами, Александр после завтрака поехал в Манеж на развод, а затем в Михайловский замок к своей любимой кузине. По свидетельству обер-полицмейстера Дворжицкого, сопровождавшего в тот день императора, Александр вышел из замка в два часа десять минут и велел возвращаться в Зимний той же дорогой. Проехав Инженерную улицу, кучер повернул на Екатерининский канал и пустил лошадей полным ходом, но не успел он проехать и ста сажень, как раздался оглушительный взрыв, от которого сильно был поврежден экипаж государя и ранены два конвойных казака, а также случайно оказавшийся поблизости мальчишка-крестьянин. Проехав еще несколько шагов, экипаж императора остановился. Дворжицкий помог царю выбраться из кареты и доложил, что террорист Рысаков, бросивший бомбу, задержан. Александр был совершенно спокоен и на взволнованные вопросы окружающих отвечал: «Слава Богу, я не ранен». Дворжицкий предложил продолжить путь в его санях. Александр сказал: «Хорошо, только покажите мне прежде преступника». Поглядев на Рысакова, которого уже обыскивала охрана, и, узнав, что он мещанин, император медленно пошел в сторону Театрального моста. Дворжицкий опять попросил садиться в сани. Александр отвечал: «Хорошо, только прежде покажи мне место взрыва». Они пошли обратно. В это время другой террорист метнул вторую бомбу прямо под ноги императора. Когда оглушенный взрывом Дворжицкий подбежал к Александру, то увидел, что обе ноги его совершенно раздробленны и из них обильно течет кровь. Вокруг лежало не менее двух десятков убитых и раненых. Всюду валялись куски изорванной одежды, сабель и эполет, части человеческих тел, осколки газового фонаря, остов которого от взрыва погнулся. Александр успел только сказать: «Помоги!» и потерял сознание. Его положили в сани Дворжицкого и в сопровождении великого князя Михаила Николаевича отвезли в Зимний, где он скончался около половины четвертого от потери крови, так и не придя в себя.