Через два года он стал генерал-лейтенантом и был пожалован командором ордена Иоанна Иерусалимского, что являлось знаком особой милости Павла. При Александре I Кологривов доказал, что он достоин и наград и званий: в битве при Аустерлице успешно командовал гвардейской кавалерией и был награжден орденом Александра Невского с алмазами. 

В войне с Наполеоном в 1806–1807 годах отличился в сражениях при Хайльсберге и Фридланде, получив орден Георгия 3-й степени. Из-за болезни и ранений вышел в отставку и вернулся на военную службу с началом Отечественной войны 1812 года. В Отечественной войне Кологривов ведал формированием конных резервных частей.

 В феврале 1813 года под его началом находилось 17 дивизий: три кавалерийские, три уланские, две конно-егерьские, четыре драгунские, три гусарские и одна гвардейская. Его деятельность в подготовке кавалерийских резервов для большой действующей армии была исключительно полезной, за что он удостоился ордена Св. Владимира 1-й степени. Александр Иванович Остерман-Толстой А. И. Остерман-Толстой происходил из семьи, соединившей в себе кровь двух знаменитых аристократических фамилий, о которых уже шла речь на страницах цикла «Занимательная история России». Это были потомки канцлера графа Остермана, состоявшие в брачном союзе с потомством сподвижника Петра I – графа Толстого. Указом Екатерины II от 27 октября 1796 года, и по причине того, что род Остерманов пресекся по мужской линии, велено было соединить эту фамилию с фамилией их ближайших родственников – графов Толстых. 

Александр Иванович Остерман родился в 1770 году, а фамилию Толстой присоединил к своей родовой, когда ему было двадцать шесть лет. К этому времени он был уже офицером, принимавшим участие в русско-турецкой войне 1787–1791 годов. Затем он командовал дивизией в войне с Наполеоном в 1805–1807 годах, а в Отечественной войне 1812 года – 4-м пехотным корпусом. Отличился при Бородино и в сражении под Кульманом. В 1816 году командовал Гренадерским корпусом, но через год вышел в отставку. Умер А. И. Остерман-Толстой 14 февраля 1857 года.

 Неподражаемое чувство Остерман-Толстой, беседуя однажды с английским офицером, высказал нечто, показавшееся тому торжественным и величественным. И англичанин воскликнул: – Но это чувство римское! – Нет, любезный друг, – прервал его Остерман-Толстой. – Я понимаю силу этого уподобления. Но зачем нам приводить в пример Рим, а не довольствоваться Россией, сказав просто, что это чувство – русское? 

В любви к Отечеству мы не уступаем ни древним, ни новейшим народам, и лучше поймем вас, если вы скажете, что это чувство достойно русского народа, ибо такое чувство присуще нам и с нами неразлучно: оно не подражание.