Воспоминания Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Г. Лобова
Война в Корее началась 25 июня 1950 г. крупными столкновениями сухопутных войск Южной Кореи и КНДР. До военного вмешательства США она носила характер гражданской войны.
15 сентября 1950 г. уже объединенные силы американских и южнокорейских войск начали контрнаступление. Главные силы армии КНДР стали отходить на север. Агрессия, стремительно расширяясь, приближалась к границам Китайской Народной Республики и СССР. По американским оценкам, ВВС КНДР к началу войны имели около 150 самолетов, причем устаревшей конструкции. Это были наши Як-9, Ил-2 и другие. Летчики КНДР оказали мужественное сопротивление воздушным агрессорам США. Но что они могли сделать при огромном численном превосходстве авиации интервентов, в составе которых были реактивные истребители и стратегические бомбардировщики?
Оказавшись в сложной оперативно-стратегической обстановке, осенью 1950 г. правительства КНДР и КНР обратились к Советскому Союзу с просьбой о помощи непосредственно советскими частями ПВО и особенно реактивной истребительной авиацией. И такая помощь была оказана. Заранее отметаю ставшие сейчас «модными» обвинения в неправильном использовании Советских Вооруженных Сил за пределами СССР и якобы агрессивных акциях с нашей стороны в локальных войнах. Напоминаю, что в составе советских войск, принявших непосредственное участие в Корейской войне, были части, выполнявшие функции только противовоздушной обороны, и не больше. Даже на складах мы не имели ни одной бомбы, ракеты, бака для зажигательных смесей или другого оружия, которое можно было бы отнести к разряду наступательного.
Более того, район действий наших авиационных частей был строго ограничен. Базируясь на территории Китая, близ его границы с КНДР, мы могли летать лишь над территорией последней. Твердо скажу: в течение всей войны ни один советский летчик не пересек границу морского побережья КНДР, не нарушил границу Южной Кореи и даже не приближался к ней. Не были исключением и случаи военной целесообразности. Что касается гуманной стороны вопроса, напомню: КНДР потеряла девять миллионов человек, большая часть населенных пунктов республики, в том числе все города, были разрушены. И в основном это дело рук авиаторов США.
Костяк ВВС США в Корее, их главную ударную силу, составляли две воздушные армии (5-я тактическая и 20-я стратегическая), располагавшие большим количеством самолетов. В их числе были и всепогодные истребители Р-94, имевшие бортовые локаторы. По мере увеличения размаха боевых действий состав авиации интервентов возрастал. Так, по заявлению генерала Уэйлэода (журнал «Интеравиа» от 15 января 1954 г.), в Дальневосточной зоне было сосредоточено свыше 2400 самолетов.
Наши силы увеличивались по мере нарастания количества авиации противника и подготовки новых аэродромов в приграничной зоне КНР, примыкающей к реке Ялуцзян. Однако внушительная, на первый взгляд, группировка в своих боевых возможностях была значительно ограничена. Так, истребительные авиационные полки имели всего по 32 самолета. Аналогичная обстановка была и в зенитной артиллерии.
Основным истребителем наших авиаторов в начале боевых действий был МиГ-15, а с 1951 г. стали поступать самолеты МиГ- 15бис. У этого самолета был другой двигатель, с большей тягой. Это повысило его скороподъемность и тяговооруженность в целом (в дальнейшем для удобства мы будем называть его по-прежнему МиГ-15). Если сравнить МиГ- 15с аналогичными самолетами противника, то по своим боевым качествам он превосходил любой из них, за исключением Р-86 «Сейбрджет» (для легкости произношения мы называли их «Сейбрами»). По основным летно-тактическим данным МиГ-15 и Р-86 были примерно одинаковы, но тот и другой имели свои сильные и слабые стороны. Правильное и наиболее эффективное использование сильных сторон и легло в основу тактики боя между ними. МиГ превосходил «Сейбра» в скороподъемности и удельной тяговооруженности. «Сейбр» быстрее набирал скорость на пикировании, был более маневрен, обладал большей дальностью полета.
Вооружением они отличались резко. На МиГ-15 были установлены три пушки: две 23-мм калибра и одна 37'-мм. При этом их скорострельность сочеталась с очень высокой «убойной силой»: снаряды пробивали любую броню, а попадание даже одного, тем более двух-трех снарядов нередко кончалось взрывом самолета противника. Бортовое вооружение «Сейбра» состояло из шести крупнокалиберных пулеметов «Кольт Браунинг». Несмотря на большую их скорострельность (1200 выстрелов в минуту), МиГ-15 оказался очень живучим по отношению к огню. Были случаи, когда МиГи, получившие по сто и более пробоин, благополучно приземлялись на своих аэродромах и после небольшого полевого ремонта вновь совершали боевые вылеты. [97]
После первых же воздушных боев, проведенных советскими истребителями, противник начал утрачивать свое абсолютное господство в воздухе. Его истребители-бомбардировщики, ранее практически безнаказанно контролировавшие важнейшие коммуникации, стали переносить свои удары поближе к побережью или в районы, менее удаленные от границы. Полеты разведчиков в одиночку прекратились вообще. Понеся тяжелые потери, бомбардировщики В-26 «Инвейдер» от дневных действий перешли к ночным, одиночным.
В очень сложном положении оказались стратегические бомбардировщики В-29. Именно против них, не распыляя своих вначале совсем малочисленных сил, нацеливали свои удары наши авиаторы. Противник очень болезненно реагировал на потери В-29. Этот громадный четырехмоторный самолет, несший большую бомбовую нагрузку, действовал в любых метеорологических условиях. Он имел несколько установок крупнокалиберных пулеметов для защиты от истребителей. В производстве В-29 был очень дорог, и, что самое главное, если огонь истребителей был поражающим, вместе с самолетом погибал и многочисленный экипаж, состоявший из 10 — 12 человек.
Первые же потери таких машин вызвали острую реакцию со стороны командования ВВС США. Даже относительно небольшие группы В-29 стали прикрываться многочисленными отрядами истребителей непосредственного сопровождения, состоявшими из реактивных Р-80 и Р-84. А когда и это не помогло, противник из крупных групп Р-86 на подходе к реке Ялуцзян стал создавать «заслоны» или «завесы». Однако ничто его не спасало.
До мая 1951 г. против авиации США действовали наши летчики под командованием полковника И. Кожедуба. Они имели в то время всего один оперативный аэродром Аньдун, расположенный на территории КНР. С вводом в строй аэродрома Мяогоу силы нашей авиационной группировки возросли, и это, естественно, сразу сказалось. Наши летчики стали еще успешнее действовать против В-29. Мне довелось быть участником тех событий. Не буду говорить о всех боях, приведу в пример лишь один, наиболее характерный, произошедший 30 октября 1951 г. Этот день сами американцы назвали «черным вторником».
В тот день мы обрели хороший тактический опыт. Наши локаторы, расположенные на сопке в районе Анею, обнаружили большую группу истребителей противника, следующую с восточного побережья КНДР на высоте шесть-восемь тысяч метров. Первые же засечки насторожили нас. Траектория полета была неровной, зигзагообразной, а общая ось прямой. Скорость полета истребителей — около 800 км/час, а скорость перемещения относительно местности — всего 420, такая же, как у бомбардировщиков В-29. Следовательно, они находились [98] ниже истребителей. Значительный по количеству состав истребителей (около 200 самолетов) наводил на мысль, что и прикрываемая группа В-29 тоже немалая.
Противник был обнаружен на большом удалении от Аньдунского аэроузла, примерно в 350 км от реки Ялуцзян. Ось полета упиралась в Аньдун, и хотя объект предполагаемого удара оставался пока неизвестен, были подняты основные силы нашей авиации.
Через некоторое время РЛС, расположенные между Анею и Пхеньяном, засекли множество пар истребителей, следующих над морем в направлении Аньдуна. Конечно, это были Р-86. Они шли для перехвата наших МиГов, поднятых для отражения налета. Стали ясны и масштабы налета, и объект бомбоудара — новый, только что отстроенный аэродром Намси, расположенный на очень важном направлении между Аньдуном и районом переправ у Анею. Впоследствии нашу догадку подтвердили пленные летчики со сбитых В-29.
Оценка обстановки позволила нам принять очень острый и эффективный план боя. Поскольку заслон Р-86 еще не вышел на рубеж перехвата МиГов, а истребители, находящиеся вблизи В-29, не могли в силу своего тактически невыгодного расположения и относительно малой скорости оказать им серьезное противодействие, была дана команда всем экипажам МиГов (их было 44) с обнаружением В-29 разбиться на пары и, пикируя на максимальной скорости сквозь строй сопровождения, атаковать бомбардировщики.
Итоги боя для интервентов были просто ошеломляющими, журнал «Ньюсуик» в своей публикации их почти не преуменьшил. По нашим данным, противник из двадцати бомбардировщиков потерял в этом бою двенадцать, плюс четыре истребителя сопровождения. Позже пришло уточнение. Штурман В-29, сбитого спустя месяц, показал: на остальных восьми В-29, успевших выйти из боя, были и убитые, и раненые, а некоторые из поврежденных машин разбились при подлете к аэродромам и при посадке. Добавлю: ни одна бомба на наш аэродром тогда не упала.
В этом бою, вернее уже после боя, мы потеряли всего один МиГ-15, сбитый «Сейбрами», нарушившими (в который раз!) границу КНР и вышедшими в район аэродрома Мяогоу.
Основную ударную силу американской авиации в Корее составляли все-таки не бомбардировщики, а истребители-бомбардировщики. Поэтому, отдавая вначале приоритет борьбе с В-29, мы постоянно действовали и против ИБА. До прибытия МиГ-15 в Корею истребители-бомбардировщики причинили там много зла. В течение всего светлого времени они буквально «висели» над наиболее важными коммуникациями КНДР, полностью парализовали перевозки, держали под огнем и другие объекты. Подвергались атакам даже небольшие группы военнослужащих и отдельные автомашины. С появлением [99] МиГов в небе КНДР обстановка резко изменилась. Районы своих действий истребители-бомбардировщики перенесли ближе к морю, при первой же опасности уходили за побережье. Одновременно, пытаясь повысить устойчивость истребителей-бомбардировщиков в воздушных боях против МиГов, противник начиная с 1951 г. трижды провел перевооружение своей ИБА на новые типы: с поршневых Р-51 «Мустанг» на реактивные Р-80 «Шутингстар», затем на Р-84 «Тандерджет», а в 1953 г. для ударов по наземным объектам начал применять самый современный для той поры Р-86 «Сейбрджет», оснастив его пушками.
Перевооружение обходилось очень дорого, но ничего не дало: летчики ИБА, обученные действиям по наземным целям, для воздушных боев были подготовлены плохо. В этом я убедился сам: за довольно короткий срок мне удалось сбить четыре реактивных истребителя-бомбардировщика.
12 сентября 1951 г. мне довелось вести в бой большую группу МиГ-15. На случай противодействия Р-86 в общем боевом порядке находилась группа, выделенная для связывания их боем. В довольно обширном районе между Анею и Пхеньяном мы обнаружили группы истребителей-бомбардировщиков Р-80 общим числом до 150 самолетов. Вначале в бой вступила одна группа, затем, когда КП сообщил, что «Сейбров» поблизости нет, — все остальные. Потеряв около полутора десятка самолетов, противник врассыпную бросился к морю и на юг, за демаркационную линию. Наши потери — три подбитых Ми Г-15, которые благополучно приземлились на своих аэродромах.
Нас опасались не только Р-80, но и «Сейбры», выполняющие роль истребителей-бомбардировщиков. 8 сентября 1951 г. в районе Анею мы встретили 64 Р-86, идущих в колонне восьмерок. Численно они превосходили нашу группу более чем в десять раз, но мы стремительно атаковали противника, сбив при этом ведущего замыкающей группы. Как это ни странно, противник боя не принял, сбросив бомбы, поспешно ушел в сторону моря.
Летом 1951 г. в небе КНДР появилась австралийская эскадрилья многоцелевых самолетов «Метеор-4». Первые же бои показали, что они по всем статьям уступают нашим истребителям. Поняв это, австралийцы избрали довольно хитрую тактику. В тот момент, когда американцы выполняли массированный налет и МиГи отражали его, «Метеоры», пользуясь их «занятостью», действовали по наземным целям. Это было замечено, и мы решили наказать хитрецов. Задачу выполняла относительно небольшая группа из 16 МиГов под командованием подполковника Сергея Вешнякова. Каждый летчик был всесторонне подготовлен для боя. В режиме радиомолчания группа вышла на север полуострова и, не вмешиваясь в уже начавшийся бой МиГов, отражавших массированный налет противника, повернула к югу, где [100] в районе Пхеньяна и встретила 16 «Метеоров». Удар был сокрушительный: 12 «Метеоров» были сбиты, МиГи потерь не имели.
И без того большие потери истребителей-бомбардировщиков противника возросли как с усилением наземных средств ПВО, так и с вводом в бой истребителей МиГ-15 объединенной китайско-северокорейской воздушной армии. Противник начал расходовать очень крупные силы для обеспечения основных групп ИБА. Так, например, в шести массированных налетах, совершенных с 10 по 15 января 1953 г. для удара по переправам в районе Синыйчжу-Ненми, 713 из 1166 истребителей-бомбардировщиков действовали против зенитной артиллерии и только 453 наносили удары по мостам. К этому можно добавить несколько сот вылетов Р-86 для прикрытия от атак МиГов.
Огромные потери истребительно-бомбардировочной авиации, отвлечение крупных сил ИБА и ИА для обеспечения боевых действий истребителей-бомбардировщиков привели к резкому падению их боевой эффективности, а в сочетании с поражением стратегической авиации — и к значительному снижению оперативных возможностей корейской группировки авиации США в целом.
Немного о господстве в воздухе. Американцы утверждают, что господство принадлежало им. Верно, но до определенного момента, до нашего прибытия, до введения в бой Ми Г-15. С этого времени они утратили главное, что включает в себя господство в воздухе — свободу действий над территорией КНДР.
Мы же задачу борьбы за господство в воздухе даже не ставили. Для этого нужно было приблизить базирование МиГов к прикрываемым объектам, развернуть широкую сеть РЛС и обеспечить ее помехоустойчивость, применить средства радиопротиводействия, снять территориальные ограничения... Все это привело бы к расширению масштабов войны, что никак не отвечало высшим военно-политическим интересам КНДР, КНР и СССР, заключавшимся в мирном урегулировании конфликта.
Наши задачи в Корее были куда более скромными: усилить ПВО КНДР, защитить ее территорию от ударов бомбардировочной и истребительно-бомбардировочной авиации. И мы это сделали.
Для нас бои против истребителей Р-86, главного средства борьбы за господство в воздухе, всегда имели второстепенное значение, мы вынуждены были вести их только в тех случаях, когда Р-86 преграждали нам путь к истребителям-бомбардировщикам или бомбардировщикам. За время боевых действий в Корее, выполнив поставленную перед нами задачу, мы сбили 1300 самолетов противника (подбитых и поврежденных я не считаю, эта цифра неточная). Наши потери в боях — 345 МиГ-15. Из этого можно сделать вывод, кто господствовал в воздухе. [101]
Советские летчики-истребители, достойно продолжая славные боевые традиции героев Великой Отечественной войны, показали себя бесстрашными воинами, мастерами воздушного боя.
адвокат по убийствам |
Главная