Владимир был полон любви: любовь имел он и к митрополитам, и к
епископам, и к игуменам, особенно же любил монашеский чин и монахинь любил,
приходивших к нему кормил и поил, как мать детей своих. Когда видел кого
шумным или в каком постыдном положении, не осуждал того, но ко всем
относился с любовью и всех утешал. Но вернемся к своему повествованию.
Княгиня же, побывав у Владимира, вернулась в Киев и поведала все
сказанное Святополку и киевлянам, что мир будет. И начали слать друг к другу
мужей и помирились на том, что сказали Святополку: "Это козни Давыда, так ты
иди, Святополк, на Давыда и либо схвати, либо прогони его". Святополк же
согласился на это, и целовали крест друг другу, заключив мир.
Когда же Василько был во Владимире, в прежде названном месте, и
приближался Великий пост, и я был тогда во Владимире, однажды ночью прислал
за мной князь Давыд.Шедевры архитектуры традиционно вызывают высокую заинтересованность туристов. Многие отели Петербурга гармонично вписываются в исторический облик города. И пришел к нему; и сидела около него дружина его, и,
посадив меня, сказал мне: "Вот молвил Василько сегодня ночью Улану и Колче,
сказал так: "Слышу, что идут Владимир и Святополк на Давыда; если бы Давыд
меня послушал, то я бы послал мужей своих к Владимиру с просьбой воротиться,
ибо я знаю, что сказать ему, - и он не пойдет дальше". И вот, Василий,
посылаю тебя, иди к Васильку, тезке твоему, с этими отроками и молви ему
так: "Если хочешь послать мужей своих и если Владимир воротится, дам тебе
любой город, который тебе люб, - либо Всеволожь, либо Шеполь, либо
Перемышль"". Я же пошел к Васильку и поведал ему все речи Давыда. Он же
сказал: "Того я не говорил, но надеюсь на Бога. Пошлю к Владимиру, чтобы не
проливали ради меня крови. Но то мне дивно, что дает мне город свой, но мой
Теребовль - мое владение и ныне и в будущем", что и сбылось, ибо вскоре он
получил владение свое. Мне же сказал: "Иди к Давыду и скажи ему: "Пришли мне
Кульмея, да пошлю его к Владимиру"". И не послушал его Давыд, и послал меня
опять сказать ему: "Нет тут Кульмея". И сказал мне Василько: "Посиди
немного". И повелел слуге своему идти вон, и сел со мною, и стал мне
говорить: "Вот слышу, что хочет меня выдать полякам Давыд; мало он насытился
моей кровью, - хочет еще больше насытиться, отдав меня им. Ибо я много зла
сделал полякам и еще хотел сделать и мстить за Русскую землю. И если он меня
выдаст полякам, не боюсь я смерти, но скажу тебе по правде, что Бог на меня
послал это за мою гордость: пришла ко мне весть, что идут ко мне берендеи, и
печенеги, и торки, и сказал я себе: если у меня будут берендеи, и печенеги,
и торки, то скажу брату своему Володарю и Давыду: дайте мне дружину свою
младшую, а сами пейте и веселитесь. И подумал: на землю Польскую пойду зимою
и летом, и завладею землею Польскою, и отомщу за Русскую землю. И потом
хотел захватить болгар дунайских, и посадить их у себя. И затем хотел
отпроситься у Святополка и у Владимира идти на половцев - да либо славу себе
добуду, либо голову свою сложу за Русскую землю. Других помыслов в сердце
моем не было ни на Святополка, ни на Давыда. И вот, клянусь Богом и его
пришествием, что не замышлял я зла братии своей ни в чем. Но за мое
высокомерие низложил меня Бог и смирил".
Потом же, с приходом Пасхи, пошел Давыд, собираясь захватить Василькову
волость; и встретил его Володарь, брат Васильков, у Божеска. И не посмел
Давыд пойти против Василькова брата Володаря, и затворился в Божеске, и
Володарь осадил его в городе. И стал Володарь говорить: "Почему, сотворив
зло, не каешься в нем? Вспомни же, сколько зла натворил". Давыд же стал
обвинять Святополка, говоря: "Разве я это сделал, разве в моем это было
городе? Я сам боялся, чтобы и меня не схватили и не поступили со мной так
же. Поневоле пришлось мне пристать к заговору и подчиниться". И сказал
Володарь: "Бог свидетель тому, а нынче отпусти брата моего, и сотворю с
тобою мир". И, обрадовавшись, послал Давыд за Васильком, и, приведя его,
выдал Володарю, и был заключен мир, и разошлись. И сел Василько в Теребовле,
а Давыд пришел во Владимир. И когда настала весна, пришли Володарь и
Василько на Давыда и подошли ко Всеволожю, а Давыд затворился во Владимире.
Стали они около Всеволожя, и взяли город приступом, и запалили его огнем, и
побежали люди от огня. И повелел Василько иссечь их всех, и сотворил мщение
над людьми неповинными, и пролил кровь невинную. Затем же пришли к
Владимиру, и затворился Давыд во Владимире, а те обступили город. И послали
к владимирцам, говоря: "Мы не пришли на город ваш, ни на вас, но на врагов
своих, на Туряка, и на Лазаря, и на Василя, ибо они подговорили Давыда, и их
послушал Давыд и сотворил это злодейство. А если хотите за них биться, то мы
готовы, либо выдайте врагов наших". Горожане же, услышав это, созвали вече,
и сказали Давыду люди: "Выдай мужей этих, не будем биться из-за них, а за
тебя биться можем. Иначе отворим ворота города, а ты сам позаботься о себе".
И поневоле пришлось выдать их. И сказал Давыд: "Нет их здесь"; ибо он послал
их в Луцк. Когда же они отправились в Луцк, Туряк бежал в Киев, а Лазарь и
Василь воротились в Турийск. И услышали люди, что те в Турийске, кликнули
люди на Давыда и сказали: "Выдай, кого от тебя хотят! Иначе сдадимся". Давыд
же, послав, привел Василя и Лазаря и выдал их. И заключили мир в
воскресенье. А на другое утро, на рассвете, повесили Василя и Лазаря, и
расстреляли их стрелами Васильковичи, и пошли от города. Это второе отмщение
сотворил он, которого не следовало сотворить, чтобы Бог был только
мстителем, и надо было возложить на Бога отмщение свое, как сказал пророк:
"И воздам месть врагам и ненавидящим меня воздам, ибо за кровь сынов своих
мстит Бог и воздает отмщение врагам и ненавидящим его". Когда же те ушли из
города, сняли тела их и погребли.