Еще до захода темноты они достигли первой деревни, где и заночевали. Деревня всего в несколько домов, притулившаяся у подножия скалы, была по неизвестной Федору причине брошена жителями и даже разрушена, но несколько домов уцелело.
Командир разведчиков отдал приказ становиться на ночлег и готовить ужин. А когда еда поспела, накормил не только своих бойцов, но и семью старика. Родители изнасилованной девушки еще немного поели, но как ни старались предложить хоть что-то дочери, она отказывалась, молча мотая головой. Ее длинные спутанные волосы при этом разлетались в стороны, а взгляд красивых глаз оставался потухшим.
Два костра, разведенные между уцелевшими домами, снизу не просматривались. Карфагеняне успели уйти достаточно далеко от развилки на Геную, но Федор все же приказал выставить дозоры на дороге, сверху и снизу от заброшенной деревни, хотя места здесь и казались пустынными. Береженого бог бережет.
– Это твоя деревня? – спросил Федор, подсаживаясь к старику. – Та, что ты искал?
– Нет, – ответил тот, с трудом отрывая взгляд от впавшей в транс дочери. – Та деревня, где живут мои родственники, стоит у следующего перевала. Мы дойдем туда завтра днем.
– А часто здесь бывают римские солдаты? – поинтересовался Федор.
– Я не знаю, – задумчиво ответил старик, – но, скорее всего, не часто. Из Генуи есть более пологая дорога в сторону долины По. Но она идет в обход и потому очень длинна.
– Ясно, – кивнул Федор и осторожно спросил. – Ну, а может, ты знаешь, как пройти сквозь эти перевалы к морю? Какой из них завален в это время снегом, а какой нет?
Старик повернулся к Федору. В его глазах промелькнула догадка, но он долго ничего не отвечал.
– Я стар, – ответил он, наконец, – мне тяжело ходить по горам. Я всю жизнь провел на равнине. Но вот мои родственники, особенно племянник, что живет в той деревне, должны знать все, о чем ты спрашиваешь.
– А они смогут нас проводить? – не отставал Федор. Ему было не очень приятно расспрашивать убитого горем старика, да и планы свои выдавать не хотелось, но другого выхода он не видел. Время поджимало. – Мы должны узнать, через какой перевал можно пройти.
Старик снова замолчал. На этот раз он молчал дольше. Но, вновь посмотрев на дочь, все-таки сделал выбор.
– Я твой должник. И я скажу племяннику, чтобы он помог вам. Он тоже лигуриец и не любит римлян.
Когда Федор отошел ко второму костру, где сидели его друзья, Урбал, усиленно прислушивавшийся к разговору, но не понимавший его, спросил:
– О чем говорили?
Федор взял плошку, куда солдат-кашевар только что плеснул жидкой похлебки, и, немного пригубив, ответил:
– Завтра старик даст нам проводника из родственников. С проводником мы быстрее обернемся.
– Но проводник будет знать, зачем мы сюда пришли, – не унимался подозрительный Урбал, – а римляне пытать тоже умеют. Если только его потом не…
– Не торопи события, – отрезал Федор. – Поживем, увидим.
Наутро, чуть свет, они собрались и снова тронулись в путь. Дорога забиралась все выше. Несмазанная телега старика скрипела так, что, казалось, вот-вот развалиться. Но пока ехала, увозя его подальше от римских солдат. Несмотря на то, что разведчики торопились, Федор решил достичь второй деревни вместе со стариком, и уж только потом ускорить поиски проходимых в это время перевалов.
Перебравшись через очередной невысокий хребет, они стали спускаться долину, за которой начинались настоящие горы. И к обеду, как и обещал кабатчик, достигли деревни, где обитали его родственники. Это селение оказалось чуть больше первого, в нем насчитывалось пять ветхих хижин, окруженных полуразвалившимися изгородями и сараями, откуда раздавалось блеяние коз.
Когда телега остановилась у крайнего дома, из него выбежала немолодая женщина в потрепанной одежде и, увидев старика, сначала заголосила от радости, но перемолвившись с ним парой слов, начала выть от горя, обнимая его дочь. Следом за ней вышел и остановился рядом с телегой парнишка, с интересом рассматривая солдат. Он был лет пятнадцати, босиком, в рваных штанах и рубахе. Не смотря на то, что половина отряда носила римскую одежду, а остальные – незнакомые доспехи, это его не смутило. Во взгляде подростка не читалось никакого страха.
Больше из дома никто не вышел. Из соседних – тоже, невзирая на то, что убитая горем женщина голосила так, что ее наверняка слышали даже на дальнем конце деревни.
– Скажи им, что нам нужен проводник, – напомнил Федор, когда старик вместе с женой и дочкой, покинув телегу, направился в хижину.
Команда Федора осталась ждать снаружи. Подросток ушел вместе со всеми в дом, но скоро вернулся. На этот раз он надел сильно поношенные сандалии на толстой подошве, куртку из грубой материи, а за спину закинул довольно тощий мешок.
– Я покажу вам перевалы, – сказал он довольно чисто по-латыни, обращаясь к Федору, которого сразу выделил, как командира. – Так мне велел дед.
– Откуда ты знаешь латынь? – немного удивился Федор, уже привыкший к тому, что лигурийцы, и особенно горные жители, оторванные от цивилизации, неохотно изучали язык своих поработителей.
– Я хотел стать торговцем и учился делу в Генуе, пока дедушка держал там лавку, – спокойно пояснил парень, – но пару лет назад мы перебрались сюда. Подальше от римлян.
– Ты знаешь, кто мы? – напрямик спросил Чайка, глядя в глаза парню, в свою очередь изучавшему римские доспехи предводителя этого странного отряда.
– Знаю, – кивнул сообразительный подросток. – Вы из армии Ганнибала. Про нее ходит много слухов. Говорят, ваш вождь уже освободил галлов, захватил половину римских земель и скоро возьмет сам Рим. Это правда?
Удивленный морпех переглянулся с Урбалом и Летисом, но те не понимали о чем речь.
– Почти, – ответил, наконец, Федор. – И если ты поможешь нам, то Генуя быстрее освободиться от римлян, и ты снова станешь торговцем.
– Я помогу вам, – кивнул парень. – Куда вы хотите пройти?…
За следующую неделю отряд Федора и проводник по имени Терис исследовали большую часть перевалов, в наше время именуемых апеннинскими. Судя по карте, врученной Чайке Ганнибалом, они оказались в самом сердце большого горного хребта, отделявшего северные долины, в том числе и долину реки По, от морского побережья. Карта ограничивалась главной частью хребта и районом, прилегавшим непосредственно к Генуе. Но, если исходить из их наблюдений, хребет шел дальше и делил южную Италию на две части точно по центру.
В отличие от альпийских долин, населенных воинственными кельтами, жителей здесь почти не было, если не считать нескольких лигурийских деревень, попавшихся им на пути, но обойденных стороной. Вся жизнь в этих местах больше тяготела к морю, по берегам которого поселений насчитывалось в десять раз больше. Федор заметил это еще в прошлый раз, когда пересекал горы с отрядом римских морпехов. Путь он тогда не запоминал, это его мало заботило, он же не предполагал, что придется вернуться. Хотя теперь, конечно, жалел о прошлом упущении.
С нескольких перевалов в западной части главного хребта Федор и его друзья пару раз видели башни какого-то прибрежного города. Возможно, это и была Генуя. По склонам гор вниз текли многочисленные реки, а внизу, у самого подножия хребта, виднелись плодородные долины.
Лошадей карфагеняне оставили еще в селении, на попечение старика и его семьи. Пешком разведчикам седьмой спейры африканцев в горах казалось привычнее.
– Если не вернемся, – неловко пошутил Федор, прощаясь, – все эти римские кони твои, старик.
Беспрепятственно пройдя траверсом главный хребет, от вершины к вершине, Федор с помощью Териса – парень был просто прирожденным скалолазом – обнаружил три относительно невысоких перевала, на которых сейчас, по весне, почти не лежало снега. Если их не займут римляне, то армия Карфагена спокойно пересечет перевалы и легко выйдет к морю. В незащищенный тыл римских армий, охранявших сейчас с другой стороны хребта две главные дороги из долины реки По. Римляне гордились своими мощеными дорогами, по которым могли быстро перебросить легионы на север для подавления галлов. И вот теперь они боялись, что Ганнибал использует это преимущество против них самих – поведет по заботливо уложенным плиткам армию финикийцев на юг, к Риму.
Федор решил заночевать на последнем из осмотренных перевалов. А утром спуститься вниз и разведать местность у подножия хребта. В общем-то, этого делать и не требовалось, с главной задачей они уже справились. Но Федор решил добыть побольше сведений о противнике. Да, кроме того, продукты заканчивались, на обратную дорогу их явно не хватало, а внизу как раз находилось несколько небольших деревень.
За ужином, нанося на карту разведанные перевалы, Федор оценил план Ганнибала. Если его армия сможет осуществить этот обходной маневр, то римские легионы окажутся отрезанными от своей столицы. Они будут еще какое-то время запирать выход из ловушки, где, как им кажется, находится зверь, а Ганнибал со всеми своими силами беспрепятственно направится к Риму. И, может быть, возьмет его до прибытия легионов из северной Италии. Это был дерзкий, рискованный план, но Ганнибал мыслил именно так. И пока что он во всем переигрывал своих противников.
Аккуратно пометив перевалы на карте, Федор показал их расположение Урбалу и Летису, на случай, если карта будет утеряна, и придется по памяти восстанавливать разведданные на копии, находившейся у Ганнибала. Времени на повторную рекогносцировку уже не будет.
– Ты уверен, что нам стоит спускаться? – на всякий случай поинтересовался у него Урбал. – Там ведь римлян гораздо больше, чем здесь. Зачем рисковать?
– Здесь карта заканчивается, – спокойно ответил на это Федор. – А тропы со всех трех перевалов идут вниз, но две из них не пересекаются. Мы разведаем, какие пути ведут вдоль моря на юг, а какие – в Геную, чтобы сэкономить время. И тогда армия сразу же сможет выбрать нужную дорогу.
– Да ладно тебе осторожничать, – заметил Летис, посмотрев на Урбала. – Быстро сходим, понюхаем и назад. Если что, успеем уйти в горы. Ганнибал нас за это только наградит. Он любит храбрых.
– Ну да, если не напоремся на римлян и не потеряем карту, – пробубнил Урбал, сегодня явно потерявший присутствие духа. – Вот тогда Ганнибал тебя точно наградит, особенно, если римляне узнают о наших планах и успеют перебросить сюда войска хотя бы из того легиона, что стоит под Генуей.
– Я решил, – отмахнулся Федор, – спустимся до первых деревень и назад. Терис, ты можешь возвращаться домой. Обратную дорогу мы найдем сами.
– Разрешите мне пойти с вами, – неожиданно попросил Терис, – мне нравиться помогать солдатам Ганнибала. Все лучше, чем служить этим римлянам.
– Что ж, – ответил, намного подумав, Федор, – оставайся пока. Не знаю, какой из тебя торговец, но неплохой разведчик выйдет обязательно.
Утром отряд стал осторожно спускаться вниз по тропе, скрываясь за валунами. Погода внезапно испортилась, и сразу выяснилось, что до сих пор им просто везло относительно солнца и отличной видимости. Наверное, Баал-Хаммон сильно хотел помочь своим почитателям выполнить важное задание, а когда оно завершилось, ушел на покой.
Подул сильный ветер, вытянувший из долины туман, разведчики периодически стали попадать в заряды снега. Но Федора это только радовало – в такую погоду вряд ли кто решится на путешествие в горы. И действительно, никто не поднимался им навстречу. Зато они, желая побыстрее достигнуть долины, задали высокий темп, и через несколько часов оказались внизу, где погода отнеслась к ним более милостиво.
Ветер почти прекратился, туман поднялся вверх, и карфагенянам открылась поросшая лесом долина, раскинувшаяся влево и вправо до самого горизонта. А вдалеке, за лесом, даже блеснула синяя полоска воды.
– Море, – произнес Урбал, внезапно остолбенев от увиденного. – Давно я не видел моря так близко.
– Да, – согласился Федор, разглядывая синеющую даль, до которой было теперь рукой подать. – Сейчас бы сесть на наш корабль, взять еще сотню таких же мощных квинкерем и атаковать Рим. Вместо того, чтобы болтаться по горам… но что толку мечтать об этом.
Тропа, по которой они спустились вниз, через пару сотен метров уперлась в довольно широкую наезженную дорогу, протянувшуюся через лес и, по их довольно весомым предположениям, вдоль берега моря.
– Что-то я не вижу здесь деревни, – заметил Летис.
– Я тоже, – кивнул Федор. – Надо идти дальше. Похоже, эта дорога ведет в Геную. На ней должны быть деревни, где мы пополним припасы. А, кроме того, на обратном пути мы можем захватить на дороге кого-нибудь из римлян и добыть ценные сведения.
– Это широкая дорога, хотя и не мощеная, – опять предупредил Урбал, отрываясь от созерцания моря, – и римлян там может оказаться много.
– Ничего, – отмахнулся Федор, – нам должно повезти.
И первым зашагал в сторону дороги. Когда все финикийцы, прячась среди деревьев, достигли развилки, Федор внимательно осмотрел дорогу из укрытия и приказал:
– Деревни не видно, но она должна быть рядом. Разделимся. Я, Летис и еще пять бойцов идем в правую сторону. Терис тоже со мной. Остальные – налево, Урбал – старший. Перед заходом солнца встречаемся у этой развилки с добычей.
– Да хранят вас боги, – напутствовал Урбал своих друзей, хотя на лице его застыла гримаса, свидетельствующая, что он не очень рад такому приказу.
– И вам пусть пошлют удачу, – ответил в тон ему Федор. – До захода осталось недолго. Торопитесь.
Группа Федора пробиралась вдоль дороги около часа, но широкая с виду она оставалась пустынной. Деревень тоже не попадалось. Лишь однажды послышался стук копыт, и в сторону, противоположную той, откуда пришли карфагеняне, проскакал большой отряд римских всадников. Человек пятьдесят. Затем, спустя короткое время, еще человек двадцать.
– Что-то здесь становиться слишком людно, – заметил Летис, лежа за деревьями и вместе с Федором наблюдая за дорогой. – А деревни все нет.
– Она где-то рядом, – попытался убедить его и себя Федор. – Но римлян действительно многовато. Думаю, стоит попробовать взять пленника, а с запасами еды Урбал справится. Надеюсь, им уже повезло найти деревню.
– Я тоже надеюсь, – кивнул Летис. – И еще хорошо бы им повезло разминуться с теми всадниками.
– Урбал не первый день в армии, – ответил Федор. – Слышишь, кто-то едет?
Друзья замолчали, сделав знак остальным бойцам прекратить разговоры. В подтверждение слов Федора со стороны дороги послышался скрип тележных колес. И скоро на ней показалась крытая повозка под охраной десятка конных римлян. Телега, как смог разглядеть сквозь листву Федор, была крепкая, массивная, похожая на сундук, установленный на колеса. Окошками в плотном покрытии и не пахло. Управлял сиим транспортом возница в доспехах легионера, а рядом ехал верхом на коне какой-то важный чиновник.
Странная телега показалась Федору знакомой, а этот важный чин только подогрел любопытство разведчика.
– Неужели нам повезло напасть на казну легиона? – прошептал он Летису. – А этот на коне, похоже, квестор30. Только охраны маловато. Расслабились они тут в тылу.
Федор сглотнул слюну и, осторожно высвобождая римский меч из ножен, прошептал:
– Будем брать. С собой, конечно, все не унесем, но зато порасспросим квестора насчет местных дорог. Он тут все должен знать, должность такая. Терис, оставайся в лесу, пока все не кончиться.
Федор сделал знак, и лучники подползли поближе к обочине дороги. А когда он махнул рукой – тотчас засвистели стрелы. Ближние всадники тут же рухнули со своих лошадей. Сначала трое, затем еще двое. Остальные пятеро, что находились за телегой, на другой стороне дороги, вскинули щиты, прикрываясь от стрел. Лошадь квестора, в которую случайно угодила стрела, встала на дыбы и сбросила своего седока вниз.
– Вперед! – крикнул Федор, выскакивая на дорогу с обнаженным мечом, и взмахнул рукой, устремляясь к упавшему всаднику. – Вали остальных!
Но сначала он подбежал к вознице и поразил его первым же выпадом, удивленный, что римлянин даже не сопротивлялся. Легионер, схватившись за бок, сполз под колеса телеги.
Увидев, что из леса выскочил сначала римский центурион, а затем еще один солдат в доспехах легионера, всадники на мгновение пришли в замешательство. Этого финикийцам хватило. Одного Летис уложил метким броском кинжала, а второго рубанул по шее мечом, вскочив на задний край телеги. Перед тем, как умереть, всадник попытался пронзить его копьем, но Летис увернулся, и острие вошло в массивную балку, безнадежно застряв в ней.
Оставшиеся трое римлян оказались проворнее. Метнув свои копья, они смогли убить сразу двух лучников, показавшихся на дороге. Но остальные быстро отомстили за своих товарищей. Скоротечный бой закончился. Никто из охранников не ушел живым. Несколько лошадей, потеряв седоков, носились по дороге, поднимая пыль. Другие смирно стояли в стороне.
– Вставай, сволочь! – Федор схватил за кожаный ремень портупеи валявшегося в пыли всадника, от падения едва не лишившегося чувств, и тут же врезал ему в лоб рукоятью меча, едва тот сделал попытку выхватить оружие.
– Слушай, Федор, – позвал его Летис, стоявший у телеги с другой стороны и внимательно на нее смотревший, – кажется, золотом тут и не пахнет.
Федор отпустил ремень бесчувственного квестора, позволив тому снова свалиться в пыль, и в несколько прыжков оказался рядом с Летисом. На другой стороне крытой телеги имелась узкое окно, закрытое решеткой. Падавшего на дорогу света еще хватало, чтобы увидеть, как сквозь решетку на них в упор смотрят удивленные глаза пленника, закованного в цепи.
– Это еще кто такой? – сплюнул от досады Федор. – Вот тебе и легионная казна. Значит, тот чиновник совсем не квестор. Черт, как же я мог так ошибиться?
– Дело сделано, – подытожил Летис. – Давай хоть с ним побеседуем. Может, расскажет что-нибудь интересное.
– Давай, – кивнул Федор. – С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Но не довелось. Вечерний воздух рассек звук летящего копья, и один из лучников рухнул, пронзенный насквозь. Остальные двое, вскинув луки, стали пускать стрелы в ответ и пятиться к лесу. Федор повернул голову вправо и с досадой увидел, что к ним скачет целый отряд конных римлян. Похоже, тех самых, что проезжали недавно.
– Смотри! – вскинул руку Летис. – Там еще отряд!
С другой стороны дороги тоже приближались римские копейщики. Дело обернулось неожиданно круто.
– Давай в лес! – крикнул Федор, подныривая под привязанную к телеге лошадь. – К черту пленника, самим бы ноги унести…
Он сбросил шлем и, сделав кувырок, стремительно поднялся, чтобы бежать к спасительным деревьям. Но тут на него налетел один из всадников. От копья, что просвистело в двух сантиметрах от его лица, Федор еще увернулся, но от самой лошади не успел. Мощный удар отбросил его на несколько метров. Падая, Федор решил, что у него сломаны все ребра и позвоночник – такой дикой была боль. Рухнув спиной на острые камни, морпех несколько раз перекатился, да так и остался лежать, уткнувшись лицом в землю.
Вокруг застучали копыта, послышались крики. Когда в глазах уже потемнело, и сознание стало меркнуть, морпех успел ощутить, как чья-то рука проникла под разорванный доспех и вытащила карту. Затем, дернув за плечо, его грубо перевернули на спину. Над ним сгрудились многочисленные римские солдаты, их лица плыли перед Федором, как в тумане. Не в силах больше бороться с болью, он потерял сознание. |
Главная