Еврейская община в г. Кайфэне многие века группировалась вокруг синагоги, построенной в 1163 г. Самая ранняя из сохранившихся рядом с ней надписей (1489 г.) гласит, что при династии Сун в Китай прибыла группа евреев из 70 семей, которой император разрешил поселиться в Кайфэне. 

Следующая надпись (1512) утверждает, что евреи приехали в период Ханьской династии, то есть на тысячу лет раньше, а третья, самая поздняя надпись (1663) относит их прибытие, еще к более раннему времени. Это, видимо, означает, что иммигрантам было важно доказать свои глубинные корни в Китае. Из тех же надписей мы узнаем, что синагога часто разрушалась, причинами чего были стихийные бедствия или пожары.

 Например, в 1461 г. вышедшая из берегов Желтая река (Хуанхэ) разрушила большую часть сооружений синагоги. Пострадали от наводнения и свитки со священными текстами, но еврейская община восстановила их, скопировав тексты, хранившиеся в общинах городов Нинбо и Нинся. Синагогу также восстановили и в память об этом в 1489 г. соорудили плиту.Кайфэнская синагога была построена по типу китайского храма. 

Однако последние обычно обращены входом к югу, а синагога — к востоку. Иными словами, во время службы молящиеся, находившиеся в синагоге, обращались к западу, в сторону Иерусалима. Смысл такого символического размещения был мало кому известен, поскольку к XVIII в., когда еврейскую общину вторично посетили иезуиты, ее члены уже утратили исторические традиции, связанные с Палестиной. Синагогу называли «ли-байсы», т. е. просто храмом. Служащих синагоги именовали малопонятными транскрипциями (усыда, яньдула, маньла) некитайского — возможно, персидского — происхождения. 

До этого синагога именовалась Цинчжэньсы, или Храм истины и чистоты: такие названия давали своим мечетям в Китае мусульмане.

Вообще, китайцы часто путали иудеев с мусульманами — может быть потому, что и те, и другие не употребляют в пищу свинину, весьма распространенную у китайцев. В лучшем случае иудеев называли «мусульманами в голубых шапочках» («лань мао хойхой»). И такая путаница, по-видимому, устраивала иудеев, не желающих слишком афишировать свое происхождение. При кайфэнской синагоге «имелось особое отделение для осмотра мяса и извлечения недозволенных в пищу жил… Китайцы были так поражены обычаем, что назвали евреев «выдергивателями жил» (тяоцзиньцзяо)».44Как известно, евреи не ели жилистое мясо в память об Иакове, который по преданию был наказан за схватку с Ангелом — его жилы «съежились». 

Впоследствии кайфэнские евреи изменили свое название на другое: «цзяоцзинцзяо» или «верующие, которые обучают святому писанию». Слова «еврей», «иудей» и т. д. не встречаются в надписях синагоги. Слово «Израиль» (Ицзылоэ) употреблялось для обозначения религии, а также самих верующих.

Принцип построения синагоги и некоторые религиозные обычаи кайфэнских евреев говорят о том, что процесс ассимиляции с местным нееврейским окружением начался достаточно давно. Об этом свидетельствуют и каменные стелы, древнейшая из которых датирована 1489 г. Это не еврейский обычай: такие стелы устанавливались возле конфуцианских храмов и мусульманских мечетей. Ни на одной стеле нет надписи на древнееврейском языке — они сделаны китайскими иероглифами. Все евреи, о которых упоминается в надписях, носили китайские имена. В текстах стел много выдержек из сочинений Конфуция и ни одной — из древнееврейских священных писаний. Создается впечатление, что составители этих надписей специально стремились установить параллели между своей религией и верой соседей. Даже сейчас американский сионист Деннис Левенталь, обосновавшийся, в Гонконге, утверждает: «Иудаизм и конфуцианство имеют нечто общее. Конфуций учит этическому гуманизму, а иудаизм — этическому монотеизму».

В прежние времена китайские евреи претендовали на большее и под шумок писали о превосходстве иудаизма над конфуцианством, как в стеле 1505 г.: «Хотя наша религия (цзяо) и согласуется во многих отношениях с религией ученых (жу-цзяо), с малой от последней разницей, тем не менее, очень многое в ней выражаемое направлено к более лучшему и совершенному Небопочтению (цзинтянь), или Богопочтению, и служению предкам, с коими неразрывны верность Государю (чжунц-зюнь), послушание родителям (сяоцинь) и справедливость».

 По внешнему их виду, нравам и привычкам кайфэнских евреев «почти нельзя отличить от природных китайцев, — пишет А.Кац. — Только черты лица и наречие — китайско-персидско-еврейский жаргон — обличают в них евреев».49Под внешним видом, вероятно, подразумевается одежда, так как известная специфичность черт лица не отрицается, и это в общем правильно. В период своего расцвета еврейская община Кайфэна насчитывала несколько тысяч человек. Довольно длительное время евреи занимали заметное положение в этом городе: среди них были видные чиновники, судьи, врачи, крупные землевладельцы, ученые.50В расчете на еще большее доверие это отражено и в одной из надписей синагоги: «Они занимаются с успехом земледелием, торговлей, государственной службой, военным делом и пользуются большим почетом за верность и строгое исполнение предписаний своей религии».51Некоторые из перечисленных функций сохранились за «кайфэнцами» даже в начале XX века. «Мне донесли, — сообщил в 1900 г. шанхайский еврей С. Соломон лондонскому главному раввину, — что полковник германской армии Леман из Цзя-очжоу несколько месяцев находился в 100 милях к юго-востоку от Кайфэна и видел там около 500 туземных евреев, большинство которых занимается торговлей шелком».

 Примерно с XVI века кайфэнская община начинает приходить в упадок. И хотя упадок этот был весьма странным, продолжавшимся несколько столетий, стоит рассмотреть его основные причины. Одна из них состояла в том, что в XVI веке турки, обосновавшись на Ближнем Востоке, блокировали торговые пути в Аравию, Персию, Индию, Китай и фактически пресекли торговлю между Ближним и Дальним Востоком. В том же XVI веке европейские государства проложили морскую дорогу на Дальний Восток, а старый караванный путь был заброшен. В результате этого евреи, жившие в центре Китая, оказались совершенно изолированными от своих соотечественников. Находясь в изоляции и являясь по преимуществу торговцами, они почти не могли претендовать на другие профессии, доступные местному населению, что еще больше ускорило их экономический упадок, за которым следовал и культурный. Даже самые ярые сионисты признают, что среди причин упадка кайфэнской общины «мы не можем назвать антисемитизм. 

Китайские императоры не преследовали евреев за национальную или религиозную принадлежность, как это делалось в других странах. Можно только гадать, почему мусульмане постоянно и стремительно пополняли свои ряды, развившись к сегодняшнему дню в одну из самых многочисленных религий Китая (около 30 млн. человек), тогда как иудаизм, несмотря на свою более древнюю историю, более раннее появление в Китае и более прочные позиции в других странах, не прижился в этой стране».53 А гадать тут, собственно, нечего — достаточно вспомнить о кастовости иудаизма, созданного исключительно для евреев, и гораздо большей открытости ислама. Вместо этого Й. Прейс продолжает твердить о «полной изоляции евреев, живших в Китае, от братьев по религии в других странах в течение почти десяти веков. Китайские евреи… утратили традиции своих предков, знания об их священном языке, а вместе с ними — и возможность читать Священное писание, которое никогда не переводилось на китайский язык».54 Кроме того, «в течение нескольких веков евреи Китая были вынуждены жить в условиях эндогамии, что, естественно, привело к снижению рождаемости, а также к смешанным бракам с китайским населением. Многие евреи покинули общину, уехав из Кайфэна, и это еще больше сократило их численность. Некоторые из покинувших колонию, утратив связь со своим культурным и религиозным центром, приняли мусульманство».

Насчет эндогамии Й. Прейс лукавит: она у «кайфэнцев» была, как правило, односторонней. Уже цитированный выше Иове сообщает, что «китайские евреи женятся только на своих единоверках, но нередки у них и случаи заключения браков с природными китаянками. Однако они строго следят за тем, чтобы дочери их не выходили замуж за язычников. Этого правила они придерживаются вследствие того, что, по китайским обычаям, жена во всем следует примеру мужа и остается в доме его родителей. Язычница, находясь в замужестве за евреем или магометанином, принимает веру своего мужа и наоборот».Итак, главное — подчинить супруга своему и клановому влиянию. Но даже в тех случаях, когда этого вроде бы не происходит, дело обстоит достаточно сложно, на что обращает внимание И. Бакони: «В Китае, как и в других странах, общины ашкенази, сефардов, арабских, индийских, русских, германских, румынских и других евреев с самого начала разрешали своим членам браки с китайцами. Дети от этих браков могли вновь сочетаться с китайцами и утрачивать внешнееврейские черты. Однако фактически пятая колонна израилитов тем самым усиливалась, потому что отпрыски смешанных браков становились тайными евреями. 

И хотя число их, вероятно, было не так уж велико, их необходимо учитывать при изучении проблем еврейства в Китае».* * * Народное восстание тайпинов (1850-64 гг.) пришлось не по вкусу еврейско-китайским предпринимателям, в результате чего «многие евреи оставили Кайфэн и переселились в другие места».

Как подчеркивал во второй половине ХIХ в. один очевидец, «часть этих евреев удалилась в соседнюю провинцию Чжэцзян и выбрала себе местом жительства город Ханчжоу… Другая часть их поселилась в Амое, принадлежащем к провинции Фуцзянь. Многие рассеялись по всему Китаю и даже очутились в Пекине. В Ханчжоу и Амое синагог нет. В Кайфэне численность евреев достигает 10.000, в Ханчжоу — от 1.000 до 2.000, а в Амое значительно больше».На рубеже XIX–XX веков, по словам А. Каца, «от кайфэнских евреев осталась только небольшая горсть, но они уже потому заслуживают нашего величайшего удивления, что десятки веков выдерживали натиск окружающей их многомиллионной китайской массы».

Сионисты, естественно, пишут о «кайфэнцах» в сентиментально-элегическом духе, но на самом деле история китайских евреев на этом отнюдь не закончилась: часть из них постепенно эмигрировала в Палестину (эти желтокожие иммигранты живут в Израиле и сейчас, причем расцениваются они в расистском государстве так же низко, как «черные евреи» из Африки.61), а часть весьма успешно проникла в руководящие круги гоминьдана и КПК. Еще большую роль сыграли инъекции со стороны международного сионизма, который изо всех сил старался подготовить почву для сближения Китая с США, Израилем и другими государствами, для конфронтации между Китаем и нашей страной.