Пред осознанием масштаба количества времени, затраченного на изыскания, и необъятной учености исследователей, пожертвовавших оное на анализ данного вопроса, выглядит бледно любая критика. Однако все исследователи, по крайней мере, в сравнительно близкое к нам время, исходили из того очевидного для них, не подвергаемого ими сомнению факта, что счет лет от Цезаря (или даже раньше) без всяких перерывов велся вплоть до наших дней, поэтому при помощи астрономических и календарных вычислений возможно уверенно рассчитать любую далеко отстающую от нас дату.
Однако непрерывность исчисляемой череды лет вовсе не очевидна. Можно в лучшем случае переходить от одного способа летоисчисления (например, античного, по олимпиадам) к другому (например, к эре Мучеников) и от нее затем к нынешнему (от Рождества Христова). При каждом из переходов ошибки могли составлять столетия. 

За старейшее непрерывное времяисчисление нужно принять исламское (от 622 года; «Хиджра», или «Хеджира», сокращенно – X). Это летоисчисление документально подтверждается предположительно от 100 X, самое позднее – от 300 X; при таком подсчете на дворе у нас – 1424 год132(исламский год на 11 дней короче христианского).
Две эти системы подсчета – хиджра и Anno Domini (годы от Рождения Христа) – совпадают (с относительной долей вероятности) только после 1000 года от Рождества Христова.
Нетрудно сообразить, что из этого следует: все астрономические свидетельства (о затмениях, кометах, появлении звезд над горизонтом и т. п.), якобы наблюдавшиеся до 1000 года н. э., ненадежны. Следовательно, бессмысленны и все астрономические расчеты (например, прецессии, степени периодичности комет и т. д.), проводимые задним числом и основанные на «свидетельствах» эпохи до 1000 года.
Но пусть труд Штробеля тем самым и несостоятелен, я тем не менее буду ссылаться на отдельные места из него, так как даже его запутанные выводы помогут нам яснее увидеть, как работали в свое время фальсификаторы текстов.
Вот, например, с. 103 из его книги. Судя по Евангелию от Луки, Иисус был крещен в пятнадцатый год правления императора Ти-берия (т. е. в 28/29 годы) и в тот же год, или – самое позднее – в шестнадцатый год императора Тиберия (т. е. в 29/30 годы), был распят. Следовательно, проповедническая его деятельность длилась не более года. «Основой для такой оценки служили подсчеты, базирующиеся на детальном изучении текстов Евангелий. 

Уже гностики признавали привлекательной эту точку зрения». Иными словами, он хочет сказать, что этот подсчет подтверждают древнейшие тексты. Однако византийские «отцы церкви», вымышленные католическими схоластами и гуманистами, предпочитают отводить Иисусу на проповедь его Учения от двух до трех лет.
В эпоху, когда создавалась «Евангельская гармония» Татиана ,дискуссия об этом шла полным ходом. Сначала Христу «оставляли» один год (нидерландский, тосканский и персидский варианты), затем – от полутора до двух (староанглийский вариант), затем, наконец, от двух до трех (старонемецкий и арабский варианты). Дальнейшее удлинение срока до четырех или даже до пяти лет, тоже имевшее своих сторонников, было со временем снова отклонено. 

Даже авторитетнейшие отцы церкви не писали о более продолжительных сроках; они должны были быть введены в ранние сочинения Августина, однако в поздних текстах, с целью архаизации, проставлен снова один год. Некоторые теологи приводили одновременно и одну, и другую точку зрения (Проспер Аквитанский, «V век»). Штробель делает и ясно обосновывает правильный вывод о том, что к увеличению срока активной проповеди Христа приводили, главным образом, эсхатологические предчувствия (начиная со с. 100, особенно на с. 109). Это свидетельствует о том, что начало процесса правки можно отнести, самое раннее, к 1250 году. Чтобы «спасти» в этой ситуации Тибе-рия, пришлось прибегнуть к испытанному средству: к «соправлению» и к «управлению провинцией». (С пятнадцати лет Тиберий воссел на императорский трон, но с 19 – управляет провинцией.)
Еретики-гностики, разумеется, также были «привлечены» Климентом Александрийским к вышеприведенным подсчетам даты смерти Христа, хотя вряд ли им – если они вообще когда-либо существовали (отличных от этого «привлечения» свидетельств о них нет) – такого рода рассуждения могли быть интересны. Но эта ссылка на (незначительные) расхождения в датах – суть – с точки зрения церкви – лишние доказательства серьезности предмета дискуссии и, следовательно, историчности Христа.
Штробель прослеживает иудейские календарные системы вплоть до Маймонида (1135-1204); но здесь-то и становится очевидно, что ни разрушение Храма, ни рассеяние приверженцев Моисея не могли состояться много ранее 1000 года, так как иудейские сочинения становятся известны в Европе примерно с этого времени.
Далее Штробель ссылается на армянский перевод Евсевия, в котором приводится исчисление по олимпиадам: Иисус был распят в четвертый год 203-й олимпиады (корректнее: ол. 202.4). Однако временная ориентировка по этой системе абсолютно бессмысленна. Хитрость, с которой эта система используется для определения даты распятия, бросается в глаза. Некий Флегон, «знаменитый античный астроном» второго века новой эры (наверняка фигура вымышленная), сообщает о том, что в это время (четвертый год 203-й олимпиады) произошло продолжительное солнечное затмение, землетрясение и иные природные явления, что соответствует, мол, описанию у Луки (23, 44-45) смерти Иисуса.
Итак, при помощи ссылки на солнечное затмение, пришедшееся согласно обратному астрономическому расчету, на «желанный» 30 год н. э. (наблюдавшееся, правда, не на Пасху, а спустя полгода), распятие Иисуса наконец-то хронологически «заверено». Правда, некоторые богословы, придерживающиеся мнения о продолжительном сроке проповеди Христа, ссылаются на вычисленное в эпоху Возрождения лунное затмение, пришедшееся на Пасху 33 года. Мы, профаны, в недоумении: неужели Штробель и его бесчисленные предшественники не заметили этого порочного круга?
Будем надеяться, что найдутся объективные христианские ученые, досконально владеющие предметом, и что пелена у них, наконец-то, спадет с глаз: настолько очевидны многочисленные ухищрения, при помощи которых мир пытались убедить в 2000-летней дистанции, отделяющей нас от Христа. Прочие же, по невежеству, презрительно хмыкнут и вернутся к излюбленной теме: когда же состоялась казнь Иисуса, 7 апреля 30 или 3 апреля 33 года.
По оценкам христианских авторов, проанализировавших Ветхий Завет с этой точки зрения, сотворение мира состоялось в 3000 году до новой эры (Христос родился как раз к середине ветхозаветного мирового срока в 6000 лет), так что конец света должен наступить в году 3000 н. э. Однако, как указывет Штробель, в талмудических текстах, «созданных с 300 по 400 годы» восточными иудеями, говорится, что конец света грядет спустя 4200 или 4250 лет после сотворения мира. Рассуждали талмудические авторы следующим образом: так как (Штробель, с. 448) 84 года (солнечно-лунный цикл) умноженные на священное число 50 длительности юбилейных лет дают в итоге 4200 лет, то в 1200 или 1250 г. мир наш должен был прийти к заслуженному концу. Именно в это время Запад считал, что близится Страшный суд, причем такие настроения возникли тогда впервые в истории христианства (что еще раз подтверждает близость христианства и иудаизма в то время. – Е. Г.). Соответственно, и талмудические тексты не могли быть написаны ранее. 

Это мое рассуждение не является, быть может, строгим доказательством, но мои аргументы показывают, какие гипотезы здесь возможны. Кроме того, из этих рассуждений видно, насколько бессмысленны все спекуляции вокруг датировки распятия Христа, тем более когда их принимают за чистую монету.
Многочисленные расхождения в подсчетах лет по олимпиадам, от сотворения мира и т.д., встречающиеся нередко даже внутри одного текста, доказывают, что на момент создания данных текстов подобные летоисчисления не были в ходу, иначе у этой эры была бы, по меньшей мере, точная дата ее начала. 

Отклонения в датах начала эры свидетельствуют о том, что-либо данные бездумно «надерганы» автором из самых разных текстов, без какой-либо арифметической проверки, либо – это более вероятно и чаще встречается – они просто-напросто вымышлены. Чтобы не быть голословным, я обращусь к солидному исследованию Хайдриха «О двойных олимпийских датировках» (1981). Ни одной дате ранее 500 года до н. э. доверять нельзя; после 500 года до н. э. – можно доверять очень немногим датам. Прежде всего это связано с тем, что нам крайне мало известно об этих древних датировках: практически все данные основываются на трудах Юлиана Африканского, Климента Александрийского и Евсевия134; другие авторы датировок почти не приводят. 

У Климента (он ссылается на Аристодема из Элиса и Полибия) олимпийская эра начинается от 28-й олимпиады, то есть первая олимпиада состоялась в 884 году до н. э. Юлий Африканский, ссылаясь на Кал-лимаха, начинает отсчет лет от 14 олимпиады, значит, первая олимпиада должна была состояться в 828 году до н. э. Современные авторы указывают на 776 год до н. э. как на начало олимпийской эры. При такой красочной неразберихе приходилось снова заполнять лакуны вымышленными персонажами. Составлялись списки олимпиоников, якобы побеждавших на олимпиадах, удлинялись списки правителей и т. д.
Евсевий135поправляет Геродота и даже старика Цицерона, который, мол, неверно (на 140 лет позже) датировал Пифагора. Известен также ловкий способ приведения в соответствие разнящихся датировок. Так, по церковным данным, иудейские цари правили с 997 года до н. э., а по современным – с 926-го; разница составляет 997-926 = 71 год. 

В ходе «снятия» этого противоречия даты и цари постепенно сближаются, и к вавилонскому пленению (к своего рода неопровержимой базисной точке отсчета) они сводятся с разницей всего лишь в 5 лет (у Евсевия даже – в 2 года). Удачная игра в олимпийскую временную рулетку.