Отношение Клебера к Наполеону неоднократно менялось.
«Высокий, статный, грубоватый» не любил «выскочку», но после победы падал в его объятия: «Вы велики, как Мир!»
Бонапарт уехал 23 августа, не попрощавшись, оставил Клеберу запечатанный конверт и долг в семь миллионов франков.
Членам Большого Дивана сказали, что Бонапарт уехал принять начальство над своим флотом и вернется через три месяца.
26 августа Нестор читает записку: «Интересы отчизны, ее слава, верность долгу, а также чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня, минуя кордоны вражеской эскадры, вернуться в Европу».
Самое мягкое, что произносит Клебер, – «этот типчик» (так он называет дезертира в письме Директории). Кому нужны «инструкции» Бонапарта, его напыщенные «обращения к Восточной армии»?
Однако Клебер благороден, справедлив и умеет сдерживать эмоции. Выдавая пропускное свидетельство Полине Фуре перед ее отъездом из Египта, он написал бывшей любовнице Бонапарта следующие строки: «Дорогой друг, вам здесь нечего больше делать. Вернитесь во Францию. Там у вас есть друг, который не преминет заняться вашим будущим. Будьте счастливы и, если это мое пожелание сбудется, подумайте иногда о том, кого вы оставляете здесь. Он был иногда груб, но потомство всегда скажет о нем, что он был добрый малый».
Армия очень уважала Клебера. Даже Бернадот, ставший шведским королем, хранил его портрет до самой смерти. Ведь когда-то Клебер произвел его в бригадные генералы прямо на поле сражения, как то было принято в «славные времена Самбры и Мааса».
Клебер стремится закончить ненужную войну. Он понимает, что «египетских французов» надо спасать. Лишенные связи с родиной, они не смогут долго противостоять бесчисленным армиям африканцев и азиатов, да еще и разного рода партизанам и фанатикам. Если же высадятся англичане, способные получать подкрепления по морю, то положение станет катастрофическим.
Все теперь выглядит иначе, чем при Бонапарте. Повелитель исчез, остались просто солдаты. Вовсе не склонные сохранять Египет для Франции и думающие лишь о том, как побыстрее выпутаться из авантюры.
В то же время, они не прочь извлечь выгоды из своего положения временных правителей. Клебер писал генералу Дюгуа 22 января 1800 года, давая инструкции по сбору налогов: «В настоящий момент необходимо, мой дорогой генерал, чтобы мы выжали Египет, как человек, приготовляющий лимонад, выжимает лимон… Вы получите 300 человек пехоты и две пушки и пошлете их в Дельту или туда, где копты сочтут необходимым иметь эти силы».
Новый главнокомандующий начал переговоры с турками и британцами и заключил 24 января 1800 года Аль-Аришскую конвенцию, взяв обязательство эвакуировать Египет в 90-дневный срок в ответ на гарантию свободного возвращения Восточной армии во Францию.
Французы должны плыть на своих и турецких судах, а британцы и русские гарантировать им безопасный путь.
Согласно конвенции, турецкая армия должна была вступить в Каир 13 марта. Однако 11 марта Клебер неожиданно приостановил эвакуацию и начал проводить оборонительные мероприятия.
В чем причина такой перемены?
Правительство Уильяма Питта младшего, посчитав условия слишком мягкими и даже почетными для противника, отказалось ратифицировать конвенцию и возобновило военные действия силами туземцев. Англичане посчитали, что эвакуация французов из Египта может привести к возобновлению дружественных франко-турецких отношений и к выходу Турции из антифранцузской коалиции, финансируемой Великобританией.
Командование английского Средиземноморского флота получило приказ правительства не допустить эвакуацию французов и добиваться их капитуляции.
Клебер узнал об этом. Ему ничего не оставалось, как принять вызов. Он начал энергичную подготовку к новой борьбе.
Его войска рассредоточены по нескольким пунктам, что не мешает ему сражаться, имея лишь 12 тысяч солдат против 70 тысяч у Ибрагим-бея. Он начал стягивать части армии в Каир и укреплять крепости.
19 марта Клебер оповестил противника о прекращении состояния перемирия и о том, что до получения официального пропуска от англичан французы останутся в Каире. В тот же день он опрокинул слабые авангарды турецкой армии в Аль-Матарийе и двинулся навстречу главным силам врага.
Наполеон отмечал, что не было на свете более впечатляющего зрелища, чем Клебер верхом на коне: «Когда я видел Клебера на лошади, перед глазами моими всегда вставали герои Гомера. Ничего не было прекраснее его в день сражения».
«Нестор армии» дал свой последний бой 20 марта 1800 года в районе Аль-Ханаки, на равнине Гелиополиса. Несколькими днями раньше прославленный революционный генерал отметил свое 47-летие. И вновь, как в Бельгии, на Рейне и в Леванте, вел он своих солдат в пекло, нанеся врагу урон в несколько тысяч человек и потеряв триста бойцов убитыми и ранеными.
Турки разбиты и отброшены в Сирию.
Теперь переменчивый Ибрагим-бей впадает в мрачное уныние, и Сент-Джеймский кабинет вновь готов послать эмиссаров на переговоры.
Как только в Каире узнали о сражении в Аль-Матарийе, жители столицы восстали. К ним вскоре присоединились 6 000 турок и мамелюков, уцелевших после разгрома у Гелиополиса, во главе с Насиф-пашой, и 8-10 тысяч жителей соседних с Каиром деревень.
Турецкие военачальники, потерпевшие поражение на поле брани, призвали население к избиению христиан. Уже 20 марта, в день битвы при Гелиополисе, в христианских кварталах города началась резня. Мусульманские фанатики встретили отпор со стороны христиан, а французы использовали это время для укрепления позиций.
21 марта Насиф-паша приказал начать наступление на главный штаб французских войск, находившийся на площади Эзбекия. Французы отбили атаки, а 23 марта начали артиллерийский обстрел кварталов, в которых сосредоточились основные силы повстанцев. Обстрел велся из большой крепости и фортов, отстроенных после событий октября 1798 года.
Это не охладило пыла повстанцев, к которым присоединился магрибинец Мавла-Мухаммад, вновь призывавший к священной войне. Мятежники соорудили каменные баррикады, город был опоясан ими со всех сторон. Перед баррикадами вырыли широкие и глубокие рвы. Было налажено производство пороха.
Между тем Клебер ускоренным маршем пошел на Каир. Стремясь избежать лишних жертв и разрушений, он решил взять повстанцев измором. Столица и город Булак были обложены плотным кольцом французских войск. Постоянные бомбардировки привели к тому, что в Каир перестали доставлять продовольствие. Запасы питьевой воды заканчивались.
В первых числах апреля Клебер начал атаки, но одновременно вступил в переговоры с турками, соглашаясь пропустить в Сирию остатки их армии. Весть о начале переговоров, которые могли лишить восставших поддержки турецкой армии, вызвала взрыв народного негодования. Шейхи, вступившие в переговоры, были избиты толпой, а магрибинец возглавил мятеж.
Клебер закончил консолидацию армии, расправившись с разрозненными восстаниями в Дамиетте, Мануфе, Саманхуде, Танта и Махаллат-Аль-Кубре. Он сосредоточил всю Восточную армию в районе Каира.
15 апреля французы взяли Булак и казнили руководителя восстания. «Город был разграблен и сожжен», – писал Клебер генералу Ланюссу. На Булак была наложена огромная контрибуция.
Каир подвергся новым бомбардировкам. Мятежные кварталы сжигали с помощью специального легковоспламеняющегося состава.
16 апреля Клебер начал генеральный штурм Каира, а 20 апреля представитель Насиф-паши привез текст договора о капитуляции. Турки и мамелюки соглашались покинуть город в трехдневный срок. Они ушли 25-го.
В это время султан Селим III издает манифест к поданным своей империи и называет полководца, заместителя Бонапарта, «неверным» и «разрушителем религии пророка». Он обещает вознаграждение и покровительство тому, кто убьет главнокомандующего Восточной армией.
Исполнитель «воли Аллаха» быстро нашелся. То был молодой сириец, уроженец Алеппо и писец по профессии, посланный одним из турецких военачальников.
В субботу 14 июня 1800 года (по роковому стечению обстоятельств, в день сражения при Маренго, в котором Дезе, вернувшийся во Францию по приказу Бонапарта, спасет его, но погибнет сам) Клебер в сопровождении друга, архитектора Протэна, прогуливался в саду своего дома, что на площади Эзбекия в Каире. К нему приблизился человек в лохмотьях. Клебер знаком приказал ему уйти, приняв за нищего, повторяя: «Ма фиш» (нет ничего). Человек дал понять, что пришел по делу. Сулейман Эль-Галеби приблизился к генералу и протянул ему левую кисть, как будто собираясь поцеловать руку главнокомандующего. Клебер также протянул руку, но получил четыре удара кинжалом в грудь и в живот.
– Меня убили! – воскликнул генерал и упал на землю.
Протэн звал на помощь. Сулейман подскочил к нему и ударил архитектора несколько раз. Протэн, защищаясь наконечником своей палки, ранил убийцу. Тот убежал и спрятался у разрушенной стены в саду, где и был найден.
Французы назначили трибунал, который провел расследование и вынес приговор. Убийце сожгли правую руку и посадили на кол. Он мужественно перенес страдания и умер со словами «Нет бога, кроме Аллаха».
Кроме него, казнили четырех шейхов мечети Аль-Азхар, которые, как было выяснено в ходе следствия и судебного разбирательства, знали о готовящемся покушении и не предупредили французские власти.