Все чаще думает она о Потемкине, таком забавном, вместе с тем твердом и мужественном, храбро сражающемся под стенами Силистрии. Она держит его в своем резерве уже давно. Несколько раз посылала ему через секретаря записочки с выражением симпатии. И вот 4 декабря 1773 года пишет ему собственноручно: «Господин генерал-лейтенант, Вам, конечно, некогда читать мои письма: Вы очень заняты созерцанием Силистрии, и хотя я до сих пор не знаю, была ли успешной Ваша бомбардировка, все же уверена, что все Ваши усилия объясняются горячим желанием потрудиться для меня лично и вообще ради любимого отечества, служить которому Вы так хотите. Но поскольку я желаю сохранить людей усердных, смелых, умных и образованных, прошу не терять напрасно время для выяснения вопроса: зачем все это писано.

 Могу ответить: для подтверждения моего к Вам отношения, ибо я по-прежнему Ваша, благожелательно к Вам настроенная, Екатерина».
Это едва замаскированное объяснение в любви преисполняет Потемкина радостным нетерпением. Ведь он когда-то подумывал о монашеской келье, отчаявшись познать фавор императрицы, где нераздельно царил Григорий Орлов. Тогда он писал: «О Боже, что за мука любить и не сметь сказать об этом, любить ту, что не может стать моей. Жестокое небо, зачем создало Ты ее такой прекрасной и такой великой? Почему могу любить я одну ее и только ее?» И вот «недоступная» зовет его к себе нежным голосом, перекрывающим, однако, грохот баталии. 

В январе 1774 года он испрашивает отпуск и мчится ко двору.
Но там его ждет горькое разочарование: фаворит Васильчиков все еще на месте. И этот юноша так хорош собой, что, глядя на себя в зеркало, Потемкин теряет всякую надежду быть избранным на его место. Раньше он еще напоминал Алквиада, но теперь, в тридцать пять лет, стал грузным и уродливым. Волосы черные, лицо загорелое, выбитый глаз без повязки. Черты лица огрубели, крепкое тело не элегантно, отяжелело; но при этом от лица его веет смелой удалью, мужской силой. Женщины его привечают. Некоторые из них находят его ужасным, других волнуют взгляды единственного его глаза и блеск зубов. Они чувствуют, что его окружает аура страсти. Он напоминает циклопа в одежде придворного. «У циклопа есть небольшой грешок, – пишет Рибонвер, – он исступленно грызет ногти, яростно, до крови». Посол Англии, сэр Роберт Ганнинг, доносит, что новичок «гигантского роста, нескладно скроен» и что «лицо его отнюдь не привлекательно». Но добавляет: «Впечатление такое, что он глубоко познал людей и вообще обладает здравым суждением более, чем кто-либо из его соотечественников».
Ревнуя Васильчикова, с которым трудно соперничать в галантности, Потемкин объявляет, что он намерен постричься в монахи из-за несчастной любви. Таким образом он надеется смягчить императрицу, ведь она, как любая женщина, должна почувствовать искреннюю страсть и предвидеть крайние решения, ею вызываемые. Такого Екатерина и не требует. Едва ее воздыхатель удаляется в монастырь, как она направляет туда графиню Брюс с повелением вытащить его в мирскую жизнь, где он найдет удовлетворение всех желаний. 

В ответ Потемкин пишет длинное письмо, где нижайше испрашивает чести быть назначенным «личным генерал-адъютантом» Ее величества, что равнозначно просьбе стать фаворитом. «Это не может никого обидеть, – пишет он, – но для меня это было бы верхом счастья, тем более что, находясь под особым покровительством Вашего величества, я буду иметь честь пользоваться Вашими мудрыми советами и, следуя им, смогу лучше служить Вашему императорскому величеству и отечеству». Екатерина с большим удовольствием удовлетворяет его просьбу и повелевает Васильчикову покинуть столицу «по состоянию здоровья». В награду за двадцать два месяца безотказной службы уволенный фаворит получит сто тысяч рублей, семь тысяч душ крепостных, массу бриллиантов, пожизненную ренту в двадцать тысяч рублей и дворец в Москве, откуда ему не велено уезжать. Как только он освободил свои покои, где до него жил Григорий Орлов, туда въехал Потемкин. Место еще тепленькое. До спальни императрицы – два шага и винтовая лестница, ведущая вверх. С наступлением ночи волосатый одноглазый гигант аккуратно появляется там в одном халате, без белья. Несмотря на изуродованное лицо, она находит его красивым и сильным. Он забавляет ее, удивляет, очаровывает, покоряет, перевертывает все в ней, возвращает ей молодость. Вот что она пишет Гримму: «Я рассталась с прекрасным, но очень скучным гражданином, которого тотчас сменил, сама не знаю как, один из самых великих, самых странных и самых забавных оригиналов этого железного века».
На следующий день после появления во дворце нового фаворита жена фельдмаршала Румянцева пишет мужу: «Дорогой мой, советую, если тебе что-то нужно, обращайся к Потемкину». Дочь Кирилла Разумовского возмущается: «Как можно ухаживать за этим одноглазым уродом и зачем это нужно?» Сэр Роберт Ганнинг доносит своему шефу, лорду Саффолку: «Он (Потемкин), естественно, может надеяться достигнуть высшего положения, куда толкает его безграничная амбиция». «Она от него без ума, – говорит сенатор Елагин Дюрану де Дистрофу. – Они, наверно, очень любят друг друга, поскольку абсолютно схожи!» Однажды, поднимаясь по парадной дворцовой лестнице, Потемкин встречает Григория Орлова и любезным тоном спрашивает его: «Что говорят при дворе?» – «Ничего, – отвечает Орлов, – говорят, что вы поднимаетесь, а я опускаюсь».
Потемкин «поднимается» так высоко, как, видимо, никто до него не поднимался в близости к императрице, как физически, так и душою. Впервые в жизни отдается она любви свободной, бурной, бескорыстной и обогащающей. Забывает и положение свое, и могущество и беспокоится лишь о настроении своего любовника. Ей сорок пять. На десять лет больше, чем ему. Ежеминутно она летит душой к нему. Когда его нет рядом, она тотчас пишет ему любовную записку, будь то ночью, или днем на деловом заседании, или на заре, когда дворец еще спит. Верный слуга срочно доставляет послание. Потемкин отвечает. Она сжигает его письма. Он же хранит ее записки во внутреннем кармане, у сердца. Несколько строчек, наспех нацарапанных, – лавина безумных слов, страстный лепет. Ее величество, императрица всея Руси придумывает для своего любовника самые милые и нелепые названия: «Дорогуша, мой миленький… родная душенька моя… кукленочек мой… дорогой мой игрушоночек… тигрище ты мой… попугайчик миленький… гяур ты этакий… Гришуня… золотой мой фазанчик… петушок золотой… лев мой косматый… волчище, птичка крылатая…»
Она восхищается им и говорит: «Красавец скульптурный, мраморный… миленок мой, всех королей прекраснее… никто на свете с тобою не сравнится…»
Вдруг она пугается пылкости собственной страсти и делает вид, что исправляется:
«Я категорически повелеваю всему моему телу, вплоть до самого маленького волоска, не проявлять более никаких признаков любви по отношению к Вам. Заперла любовь в сердце под десятью замками, она там задыхается, ей дурно, и я боюсь, что все взорвется».
Потом признается в своем поражении: «Из головы моей течет поток абсурдных слов. Как ты можешь терпеть женщину с такими непоследовательными мыслями». И гордо добавляет: «Ах, господин Потемкин! Какое нехорошее чудо сотворили Вы, заморочив голову, прежде считавшуюся одной из лучших в Европе!.. Какой стыд! Грех какой! Екатерина Вторая во власти безумной любви! Себе я говорю: ты оттолкнешь его таким безумием!» Движимая страстью, она порой яростно набрасывается на него: «Есть на свете женщина, которая любит Вас и имеет право на нежное слово из уст Ваших. Дурак, нехристь, грубиян, гяур, москаль, черт противный!» А то, не находя слов, начинает импровизировать: «Бутончик мой… Конфеточка моя…» Любит, когда ее «гяур» рассказывает байки из жизни: «Дорогуша, какую смешную историю рассказал ты мне вчера! Я до сих пор смеюсь, ее вспоминая… Мы были вместе четыре часа и ни минутки не скучали. Расстаюсь с тобой всегда, скрепя сердце. Голубчик мой дорогой, я так тебя люблю. Ты прекрасен, умен, забавен». Иной раз она вспоминает не о беседах, а о физических наслаждениях. Искушенная в сладострастии, она очарована тем, как обращается с ней ее новый фаворит. Их чувственная близость, считает она, еще больше скрепляет их согласие душевное. Она покорно признается в своем желании этого мужественного тела, грузного и душистого: «Ах, гяур, каждая клеточка моего тела тянется к Вам!..», «Благодарю тебя за вчерашнее угощение. Мой Гришенька насытил и утолил мою жажду, но не вином…», «У меня голова, как у кошки в брачный период…», «…Я буду для тебя „огненной женщиной", как ты меня часто называешь. Но постараюсь пригасить мой пыл…», «Двери будут открыты, и все зависит от желания и возможности, а я ложусь…», «Дорогой. Я сделаю как прикажешь, мне прийти к тебе или ты придешь?»
Человек с переменчивым характером, тщеславный сумасброд, мрачный ревнивец, быстро переходящий от безудержного веселья к болезненному унынию, Потемкин однажды упрекает ее в том, что у нее было пятнадцать любовников до него. Уязвленная, она признает только пять: «Первого меня заставили принять, а четвертого я приняла от отчаяния! – восклицает она. – Остальные трое, видит Бог, были мне нужны не для блуда, я никогда этим не грешила».102Он ей напоминает про Васильчикова. Разве она его уже не любит? Она отвечает: «Тебе абсолютно нечего опасаться. Я и так обожглась на этом дурачке в моей душе и сердце… Я люблю тебя безгранично». Порою он ведет себя нагло: отдаляется, беспричинно обижается. Может быть, небо слишком хмурое, может быть, встал с левой ноги. Она урезонивает его ласковыми словами: «Если Ваше нелепое настроение покинуло Вас, соблаговолите проинформировать меня об этом… Вы злой татарин!», «Я пришла сказать тебе, как я тебя люблю, а дверь твоя была закрыта!», «И мучаешь меня без причины…», «Только почувствую себя в безопасности, как вдруг сваливается на меня тяжесть неимоверная, просто гора…», «Право, пора нам жить в согласии. Не мучай меня и не обижай. Тогда и я не буду холодна…», «Душа моя, я привязала к одному концу веревки камень, а к другому – все наши ссоры и забросила все в бездонную пропасть… Здравствуй, дорогой мой! Добрый день, без ссор, без споров и без дрязг…»
Она чувствует себя так близко к нему физически, что не скрывает самых интимных недугов:
«Не приду к тебе, потому что я была в поту всю ночь и кости мои болят, как вчера…», «Сегодня меня немного слабит, но в остальном, золотой мой, все в порядке…», «Не беспокойся из-за моего поноса, это освобождает кишечник».103
Полагают, что, вся во власти своей страстной любви, она идет на то, чтобы тайно обвенчаться с Потемкиным. Есть данные, что обряд венчания имел место в конце 1774 года в церкви Св. Сампсония, в Санкт-Петербурге. Свидетелями были верная горничная, Перекусихина, граф Самойлов, племянник Потемкина, и камергер Чертков. Документы об этом тайном венчании не найдены. Зато содержание двадцати трех писем Екатерины фавориту говорит, что отношения их совершенно супружеские: «Дорогой мой супруг… Муж мой любезный, самый милый, самый хороший… Милый супруг… Миленький муженек… Прошу меня больше не обижать… Это нехорошо в отношении кого угодно, а в отношении собственной жены – тем более… Целую тебя и обнимаю всем сердцем, всем существом, любимый мой супруг… Зачем верить болезненному воображению, а не фактам, ведь они подтверждают слова жены твоей?.. Разве не предана и не привязана к тебе, вот уже два года, самыми священными узами?.. Остаюсь Вашей верной супругой, любящей Вас вечной любовью».
Было венчание или нет, но Екатерина и Потемкин являют собой чету людей сильных, властных, исключительных по здоровью и уму, жадных на удовольствия и на работу. И хотя Потемкин привязан к постели царицы, он с самого начала доказывает, что в нем нет ничего от фаворита-временщика. Покоренная своим другом, Екатерина советуется с ним по всем важным политическим вопросам и порою склоняется к его мнению. Перед любовными утехами и после них, днем и ночью, между двумя приливами нежности они спорят по государственным делам, обсуждают доклады министров, донесения послов, намечают проекты реформ, внешнеполитических союзов, то так, то этак переделывают в уме Россию и Европу. «Разногласия между нами если и бывают, то лишь в области политики, но никогда – в любви, – пишет она ему. – Рассказывайте о себе, и я никогда не буду сердиться». На самом деле даже расхождения во взглядах ее радуют. Она счастлива, что впервые перед ней – человек сильного ума, способный на равных спорить с ней. Наконец-то она не одна правит Россией.
Потемкин быстро достигает высших постов. Он назначен членом Тайного совета, вице-председателем Военного совета в чине генерал-аншефа, ему поручают множество почетных обязанностей, он кавалер ордена Святого Андрея Первозванного. Фридрих II награждает его прусским орденом Черного орла; король польский, бывший любовник Екатерины, – орденом Белого орла; Дания – орденом Белого слона; Швеция – орденом Святого Серафима; Иосиф II, вопреки сопротивлению Марии Терезии, присваивает ему титул князя Священной Империи. Но есть и промахи: Франция отказывается наградить фаворита Екатерины орденом Святого Духа, предназначенным только для католиков, а Англия – орденом Подвязки. А по случаю празднеств в честь заключения мира с Турцией Екатерина присваивает ему титул графа Российской империи и награждает своим миниатюрным портретом в обрамлении из бриллиантов. Как когда-то Григорий Орлов, он будет носить его на груди. Поэты воспевают его в выспренних одах. Двор – у ног его. Иностранные послы ищут благосклонности Потемкина. Его появление в зале знаменуется восхищенным шепотом. Вся семья его перебралась во дворец: мать, сестра, пять племянниц, одна другой красивее и милее, все в него влюбленные. Вскоре он становится губернатором «Новороссии», что на Юге России. Когда ему нужно принять важное решение, он запирается в своем кабинете и играет на столе драгоценными камнями, складывая и раскладывая их, пока решение не приходит в голову; а то сидит и долго чистит щеточкой камни на своих перстнях, а сам думает о своем. Он осыпан дарами в виде денег, драгоценностей, поместий с крепостными. Ежемесячно получает двенадцать тысяч рублей, и дом его полностью на содержании казны. Обеды и вина оплачиваются из бюджета двора. Его обслуживают придворные слуги и экипажи. В прошлом бедный рядовой офицер, теперь он купается в роскоши. И тратит, тратит без счету, проигрывает в карты, залезает в долги и каждый раз прибегает к помощи императрицы, а та с улыбкой оплачивает его счета, ведь сама она тоже любит тратить, как уж тут не помочь фавориту.
И все же у этого человека, чье везенье удивляет всех, бывают приступы уныния и отвращения, когда он жалеет, что не ушел в монастырь. Наделенный всеми талантами – музыкант, поэт, любитель искусств, воин, администратор, дипломат, экономист, строитель, он берется за все с жаром и внезапно все бросает, теряет интерес и целыми днями валяется на диване, полуодетый, неумытый, непричесанный, грызет сухую корку да кусает ногти. Однажды, обедая с ним, племянник его, Энгельгардт, восхищается его благодушным настроением. Тотчас Потемкин мрачнеет и говорит: «Может ли человек быть счастливее меня? Все желания, все мечты мои исполнились как по волшебству. Я хотел занимать высокие посты – я получил их; иметь ордена – все имею; любил играть – могу проигрывать без счета; любил праздники – даю блистательные балы; любил приобретать землю – у меня ее столько, сколько хочу; любил строить – построил дворцы; любил драгоценности – ни у кого нет таких редких, таких прекрасных. Одним словом – баловень судьбы». И, схватив тарелку драгоценного сервиза, швыряет ее об пол и запирается в спальне.104Человек крайностей, славянин до мозга костей, он одновременно ласковый и грубый, веселый и печальный, ленивый и активный, дикий и деликатный. Любитель поесть и выпить, он поглощает без различия и тончайшие яства и грубую еду. За столом у него подают устрицы, стерлядь, фиги из Прованса, астраханские арбузы, но начинает еду он с чеснока и пирожков, запивая их квасом. При дворе он является в шитом золотом мундире, усыпанном бриллиантами, а дома обычная его одежда – просторный халат. Под ним – ни брюк, ни кальсон, и в таком виде принимает не только императрицу, но и фрейлин, министров и даже послов. Граф де Сегюр, будучи в Петербурге, наносит ему визит. Его принимает волосатый одноглазый великан, валяющийся в постели, который не думает даже встать, чтобы оказать честь посланцу короля Франции. Вот как живо описывает его Сегюр: «У него ни с чем не сравнимая сила ума и расслабленность тела. Храбрость его не останавливалась ни перед какой опасностью, он не отступал ни перед какой трудностью, но все успехи его начинаний причиняли ему горькое разочарование… С ним все было сложно: и дела, и досуг, и настроение, и обстановка… Он был суров с теми, кто лебезил, и благоволил тем, кто фамильярничал. Любил давать обещания и редко выполнял их, он никогда не забывал то, что видел и слышал. Читал очень мало, но обладал на редкость обширными знаниями… Неуравновешенность темперамента делала неописуемо странными его желания, поведение и весь образ жизни… Эти странности хотя и сердили нередко императрицу, но делали Потемкина, в ее глазах, еще интереснее».
Вот что писал принц де Линь: «Это – самый удивительный человек, какого я встречал. Выглядит бездельником, а работает непрерывно… вечно валяется, но не спит ни днем ни ночью, ибо им постоянно движет усердие по отношению к государыне, которую он обожает… В веселье грустен, несчастен от постоянного счастья, пресыщен всем, легко проникается отвращением ко всему, мрачный, непостоянный, глубокий философ, умелый министр, тонкий политик с душой десятилетнего ребенка…; он богат как никто, а денег нет ни копейки; генералам говорит о богословии, а архиепископам – о войне; никогда не читает, но собеседников прощупывает насквозь…; как ребенок, хочет всего, но может обходиться безо всего, как взрослый мужчина… В чем его волшебство? Это гений, и еще раз – гений, и еще раз – гений!»
Его переходы от темпераментного порыва к охлаждению, от галантности к грубости постоянно влекут к нему Екатерину. Даже когда первый пыл страсти у них проходит, Потемкин хочет вновь быть для нее высшим убежищем и помощью. Он ли первым испытывает усталость от этой стареющей женщины? Она ли, утомленная переменами настроения «гяура», хочет чего-нибудь попроще и посвежее? Факт тот, что после двух лет радостного общения он уже поглядывает на молоденьких, а она опять интересуется юношами. Ни он, ни она не устраивают драмы из этого взаимного разочарования. Их чувственный аппетит ослаб, но любовь и восхищение друг другом не уменьшились. Когда Потемкин понял, что в их отношениях произошел такой перелом, он начал с того, что постарался сохранить влияние на Екатерину, а для этого подыскал ей заместителя по своему выбору. Так, хотя ею будет обладать другой, она не совсем перестанет принадлежать ему. А этим «другим» станет молодой и очаровательный украинец, Петр Завадовский. Тотчас после представления императрице его кандидатура одобрена и допущена к испытанию. Опыт был удачным. Узнав об альковной революции, все при дворе решили, что Потемкин в опале. Некоторые радуются. «Его надменное поведение во время фавора создало ему столько врагов, что у него есть все основания ожидать такого же отношения со стороны окружающих, – пишет сэр Ричард Оутс в секретном донесении. – Не удивительно, если его карьера закончится в монастыре, ведь он всегда мечтал о такой участи».
Плохо же знал он Потемкина. После непродолжительной поездки в Новгородскую губернию он возвращается в Санкт-Петербург и уступает свои служебные апартаменты Завадовскому за сто тысяч рублей. Оплатив таким образом необычную квартплату, новый фаворит приобретает право доступа к спальне императрицы. Тем самым он как бы оплачивает и услугу, оказанную ему прежним владельцем апартаментов. Но Потемкин вовсе не собирается устраняться от возлюбленной. Конечно, он не рассчитывает вновь занять место в постели Екатерины, но и не позволит постороннему находиться там, как только каприз ее кончится. Он уже не любовник императрицы, он поставщик двора. Его влияние и власть будут тем больше, чем мимолетнее будут ее желания. Так что в его интересах подталкивать ее к переменам и разнообразию. Странно, но чем ревнивее он, чем тверже, тем больше будет желать, чтобы кавалеры почаще сменялись на ложе женщины, которую он любит. Пока она ищет в этих юнцах только плотское удовольствие, он будет хозяином положения. Расчет его точен. Он поселился в особняке, связанном с дворцом императрицы крытой галереей. Таким образом, императрица может в любое время, не привлекая постороннего внимания, нанести ему визит. И она не лишает себя этого удовольствия. Никогда не нуждалась она в советах своего Гриши так, как сейчас. В ее жизни есть две части. Ночью – безумные ласки с второстепенным лицом; днем – плодотворное дружеское общение с тем, кого она почитает за супруга. Отныне все «избранники» императрицы проходят предварительный отбор Потемкина. Их срок – не более нескольких месяцев. Завадовский получает отставку в июне 1776 года. «Он получил от Ее величества пятьдесят тысяч рублей, пенсию в пять тысяч и четыре тысячи душ крестьян на Украине, где они дороже, чем в других местах», – пишет своему брату кавалер Корберон,105новый поверенный в делах Франции. «Согласись, друг мой, что такое ремесло здесь неплохо оплачивается».
Завадовского сменил Семен Зорич, прозванный придворными дамами «Адонисом». Императрица нежно зовет его Семой и находит, что у него «чудесная голова». Тот же Корберон пишет: «Потемкин, который ничуть не потерял фавора и играет теперь ту же роль, какую играла Помпадур на закате своих дней при Людовике XV, представил императрице некоего Зорича, гусарского майора, тут же ставшего подполковником и инспектором легкой кавалерии. Новый фаворит обедал с ней. Говорят, что за пробный визит он получил 1800 душ крепостных! После обеда Потемкин поднял бокал за здоровье императрицы и уселся у нее на коленях».
Красавец Зорич, серб по происхождению, так счастлив своему возвышению, что предложил Потемкину в знак благодарности сто тысяч рублей. А чего стесняться! Потемкин берет, и так устанавливается порядок среди «приглашенных»: в день восшествия они платят сто тысяч тому, кто рекомендовал их императрице. И это не так уж дорого за обеспеченную старость в достатке и почете, после того как провел какое-то время в зените славы, деля ложе с самой императрицей. Но вот Зорич теряет позиции. Новый посол Англии, Джеймс Ховард Харрис, в донесении своему правительству пишет: «Нынешний фаворит Зорич, по-видимому, скоро будет сменен. Возможно, Потемкину поручат найти ему замену, и я слышал, что он уже присмотрел некоего Ахарова». А в частном письме он добавляет: «Зорич будет выдворен, но говорят, что он решительно настроен потребовать сатисфакции у того, кто его сменит. „Я понимаю, – говорит он, – что вылечу отсюда, но видит Бог, я отколочу того, кто займет мое место"106». Подозревая, что у «патрона» припасен новый кандидат, Зорич устраивает ему бурную сцену с грубой бранью и вызовом на дуэль. Потемкин отвечает презрительно на эту выходку и просит императрицу немедленно отделаться от смутьяна. В тот же вечер она передает гусару, что его присутствие во дворце более нежелательно и будет лучше, если он уедет. В ярости бросается он к любовнице за объяснением, но все двери заперты. Советы Потемкина, обещание выдать пожизненную ренту и дарственная на землю с 7 тысячами крепостных утихомирили обиду падшего фаворита. Он выезжает, а некий Римский-Корсаков, приведенный Потемкиным, робким шагом входит во дворец под ободряющим взором царицы. На смену ему придут другие.
Из-за Потемкина, приобщившего ее к прелестям свободной любви, целомудренная, верная и законопослушная Екатерина постепенно открывает для себя удовольствие, подбирая поздние ягоды на виноградниках любви. В каждом новом фаворите она находит редкую жемчужину. Влюбленная, помолодевшая, возбужденная, представляет она его двору как сверхчеловека, одевает его в пышные наряды и таскает по официальным приемам, приходит в восторг от каждого его остроумного слова, но никакой фамильярности на людях ему не позволяет. Служба его продолжается круглые сутки: днем он – галантный кавалер, ночью – безумный любовник. Страх оказаться не на высоте в нужный момент для некоторых оборачивается навязчивой идеей. Так, юный Ланской, слабый здоровьем, чтобы избежать разжалования, будет вынужден принимать возбуждающие средства и тем доконает себя. Конечно, опытная Екатерина допускает изредка неудачи любовника. Но если инцидент повторяется слишком часто, его ждет категорический отвод. Когда фаворит перестает нравиться, его осыпают подарками, назначают щедрую пенсию, и он незаметно покидает служебную квартиру, а Потемкин начинает подыскивать нового адъютанта. «Кривой гений» знает вкус императрицы лучше, чем кто-либо. Возврат товара с ее стороны бывает крайне редко. Условия вольного найма оговариваются весьма откровенно и даже цинично. Процедура восхождения предполагает элементарные меры предосторожности. Кандидата подбирает Потемкин, и если императрица одобряет, молодого человека приглашают во дворец, где медик Ее величества, англичанин Роджерсон, осматривает его тщательнейшим образом. Затем его представляют графине Брюс, та осторожно беседует с ним, чтобы проверить умственные способности, культурный уровень и характер. И наконец, та же графиня Брюс (позже ее сменит мадемуазель Протасова) подвергает кандидата более интимному испытанию, дабы проверить его физические способности.107«Проверялицица» составляет подробный доклад императрице, а та уже является последним судьей. Если результат удовлетворительный, юношу поселяют в служебную квартиру, из которой выпроваживают его предшественника. Новосел находит в секретере шкатулку, а в ней сто тысяч рублей золотом, это первый дар, освященный обычаем, а за ним последуют другие. Вечером его представят ко двору рядом с императрицей, под ободряющим взором Потемкина. В десять часов игра в карты заканчивается, царица удаляется в свои покои, а за ней туда же проникает новый фаворит. Вслед ему слышится завистливый шепот. Но ему от этого не легче. Он знает, что вот-вот решится его судьба.
Если Екатерина соглашается с такой системой поставок от Потемкина, то это лишь потому, что слишком занята, чтобы самой заниматься столь мелкими поисками для чувственной жизни. Она полагает, что после долгих занятий умственным трудом надо иметь возможность получить от надежного друга подобранные им объекты, доставляющие физическое удовольствие. Никакого секрета из своих любовных утех она не делает. Удовлетворение чувственности соответствует естественной потребности, и она не собирается ни краснеть, ни хвастаться по этому поводу. Немногие женщины так же игнорировали темные лабиринты подсознательного, тайные бури и волнения, подымающиеся из глубин существа. Она – воплощение ясности. Богиня дня.
Иностранные дипломаты шокированы распущенностью царицы. «Постепенно, – пишет Харрис, – ее двор стал театром разврата и аморальности… Теперь уже нет надежды, что императрица выберется из этой трясины, и, если только не случится какое-то чудо, не приходится ожидать, что в этом возрасте, когда уже поздно исправляться, произойдет какое-либо изменение к лучшему в поведении ее на людях и в интимной жизни. Князь Потемкин полностью командует ею. Он отлично знает все ее слабости, желания, страсти и направляет их по своему усмотрению. Кроме влияния на нее с этой стороны, он поддерживает в ней постоянный страх перед великим князем и внушил ей, что он – единственный человек, который может вовремя раскрыть заговор цесаревича и защитить ее». Тот же Харрис так анализирует характер Екатерины: «Мне кажется, что у императрицы мужской склад ума, она упорна и бесстрашна в достижении цели. Но ей не хватает таких сугубо мужских черт, как способность обсуждать, умеренность в богатстве и точность суждения. Зато у нее с лихвой имеются слабости, приписываемые обычно представительницам ее пола: любовь к лести и связанное с ней тщеславие, нежелание слушать и следовать полезным, но неприятным советам, склонность к сладострастию, влекущая ее к таким крайностям, которые способны обесчестить любую женщину, каков бы ни был ее титул». А кавалер де Корберон, посланник Версаля, добавляет: «Спрашивается, как же держится это государство? Отвечаю: управляется оно, можно сказать, от случая к случаю и держится благодаря естественному равновесию, подобно тому как держатся огромные глыбы, прочность которым придает их гигантский вес и которые противостоят всем нападкам и разрушаются лишь из-за постоянного разложения и старости».
Разумеется, такое суровое суждение очень отличается от того, что думает Екатерина о себе и о своей деятельности. Оглядываясь назад, она видит только цепочку успехов. К сорока шести годам, вопреки враждебно-насмешливой Европе, она присоединила часть Польши и посадила преданного ей короля на трон в этой несчастной искромсанной стране; она победила Турцию, отодвинула на юг границы России и открыла своему флоту новые морские пути; противодействовала французской дипломатии; разгромила бунт Пугачева; покорила философов миражом своих великих мыслей; устранила угрозу трону со стороны призрака в виде Ивана VI…
Теперь главная забота – собственный ее сын. Женитьба Павла явно не удалась. «Цесаревна во всем любит крайности, – пишет Екатерина Гримму. – Не слушает никого, и я не вижу в ней ни соблазнительности, ни ума, ни душевности». Или еще: «Все у этой дамы доведено до крайности! Все бы ей вертеться!» К тому же эта дура с претензиями, не желающая учить русский язык, – интриганка. Она ждет не дождется, когда муж ее взойдет на трон. Во дворце по рукам ходит список заговорщиков. Узнав об этом, Екатерина вызывает к себе великого князя и его жену и в их присутствии бросает в огонь компрометирующую их бумагу. Оба конспиратора понимают, какой урок им преподали, и уходят, понурив голову.
Наталья так рвется к власти потому, что, как женщина, глубоко разочарована в интимной жизни. Выходя за некрасивого царевича-зубоскала, ограниченного и коварного, она переоценила свою способность жить по принципу «стерпится – слюбится». К счастью, рядом с этой парой все время находится очаровательный Андрей Разумовский, лучший друг Павла. Наталья скоро влюбляется в него и оказывается в его объятиях. Любовники взяли за привычку подмешивать мужу чуточку опиума, чтобы после ужина их трио «свелось бы к простому дуэту», по выражению графа д'Алонвиля. Двор знает о неверности великой княгини. Императрица намерена удалить от двора Андрея Разумовского. Но ничего не подозревающий Павел возражает, заявляя, что не потерпит, чтобы удаляли человека, для него самого дорогого после жены. Екатерина могла бы раскрыть ему глаза на измену жены. Ее удерживает одно: Наталья беременна. От Павла или от Андрея? Это не важно. В ее чреве – долгожданный наследник. Значит, она неприкосновенна, как была неприкосновенна Екатерина для Елизаветы во время «официальной» беременности. Павел без ума от гордости, что скоро у него будет сын. Екатерина поддерживает в нем эту иллюзию.
Когда у Натальи начались схватки, царица повязывает себе поверх платья большой передник и помогает акушерке в ее работе. Роды трудные, роженица три дня криком кричит от боли. На помощь позвали докторов. «У меня спина болит не меньше, чем у роженицы, – пишет Екатерина в записке Потемкину. – Это, наверно, от пережитой тревоги». Наконец ребенок выходит из чрева матери. Это посиневший и безмолвный комок мяса. Мальчик родился мертвым. Делать операцию не захотели. Спасти Наталью не смогли. Началась гангрена, помещение наполнилось зловонием. Немного спустя, около шести часов вечера, потерявшая все силы молодая женщина испустила дух. Екатерина убита горем, но сохраняет хладнокровие. Обезумевший от горя Павел крушит все в своей комнате, пытается выброситься из окна. Она его уговаривает, но он не желает ничего слушать. Хоронить жену не дает. Требует, чтобы она оставалась рядом с ним. Она жива. Врачи солгали! Екатерина пишет мадам де Бьельке: «Спасти цесаревну было свыше человеческих возможностей… Она была обречена… После смерти, по вскрытии трупа выяснилось, что для выхода плода было отверстие в четыре пальца, а плечи ребенка были шириной в восемь пальцев». Совсем другого мнения кавалер де Корберон. Хирург Моро, с которым он беседовал за обедом, сказал ему, что он считает придворных врачей ослами. Цесаревна вполне могла выжить. Поистине, можно удивляться, как плохо обращались с ней. Народ возмущен, люди плачут, озлобляются. Вчера и сегодня в лавках только и слышно: «Молоденькие умирают, а старые бабы не умирают».
Разумеется, Екатерина очень огорчена этой смертью, но с холодной ясностью ума и жестоким прагматизмом заканчивает письмо госпоже де Бьельке такими словами: «Так вот, поскольку доказано, что она (Наталья) не могла рожать, можно больше об этом не думать». И ей мало такого надгробного слова. Как всегда перед лицом катастрофы, Екатерина обдумывает свой ответный ход судьбе. Она терпеть не может уныния и покорности, разрушающих волю человека. Жить – значит смотреть вперед, а не назад, в прошлое. Главное теперь – найти замену покойнице. В день, когда умерла цесаревна, Екатерина посылает Потемкину записку, наспех нацарапанную карандашом, где излагает свои намерения. Это – план из шести пунктов, цель – новая женитьба великого князя. Его пошлют в Берлин, где для него подыщут другую немецкую принцессу. Девушку заставят принять православную веру, обручение совершат в Санкт-Петербурге. «Об этом – молчок, пока все не подготовим и не начнем». Еще не обмыли труп Натальи, а царица уже перебирает в уме возможных кандидаток; наиболее подходящей ей кажется София Доротея Вюртембергская. Но надо, чтобы она понравилась этому болвану Павлу! А он все рыдает, воем воет, проклинает всех вокруг. Как это часто бывает у людей слабохарактерных, несчастье усиливает его ненависть к матери. Он считает, что она виновата во всем. Видя такое безумство, Екатерина решает пойти на крайние меры. Она взламывает секретер Натальи и, как и ожидала, находит там любовную переписку с Андреем Разумовским. Милосердие должно было бы заставить ее сжечь эти письма и оставить сына в неведении. Но в ней всего сильнее были соображения интересов государства, а также желание отрезвить безумца спасительным ударом. С сухой расчетливостью и решительностью сует она под нос несчастному доказательства его невезения. Он читает, недоумевает, рычит от страдания, от стыда и гнева, а когда нервы сдают, соглашается покориться всем решениям матери. Екатерина торжествует. Гримм шлет ей патетическое выражение соболезнования, а она ему отвечает резко: «Я не стала терять времени. Тут же начала ковать железо, чтобы возместить потерю, и тем самым сумела смягчить глубокую скорбь, нас сразившую… Потом сыну сказала: „Мертвых не воскресишь, надо думать о живых!.. Если считаешь себя счастливым и вдруг теряешь эту веру, надо ли отчаиваться, что другой не найдешь? Давай лучше искать другую". – „Но кого?" – „Есть одна у меня на примете". – „Как, уже?" – „Да-да, да еще какая: жемчужина!" И вот уже любопытство заговорило. „Кто она?.. Брюнетка, блондинка, маленькая, высокая?" – „Добрая, красивая, очаровательная, жемчужина, жемчужина…" И вот зажатые сердца начинают оттаивать».
Андрея Разумовского отсылают в Ревель. Цесаревну хоронят с плачем и песнопениями. Великий князь носит траур с видом отупения и почти безразличия. Двор переезжает в Царское Село. И тут, под влиянием очарования пикников и прогулок по полям, Екатерина и принц Генрих Прусский, находящийся с дипломатической миссией при русском дворе, изучают возможность встречи в Берлине молодого вдовца и юной Софии Доротеи Вюртембергской. Пишут письмо Фридриху II, царствующему над трепещущими от нетерпения принцессами на выданье. Он с радостью соглашается участвовать в кампании по укреплению уз, соединяющих две державы. Загадочные послания летят из Берлина в Штутгарт и в Санкт-Петербург. Лихорадочно готовятся к поездке цесаревича. Выезжает он из Царского Села при полном параде и со свитой, соответствующей его рангу. Его сопровождает принц Генрих.
Первая остановка – в Риге. Принца Генриха там уже ждет письмо от Екатерины. «Не знаю другого примера подобной акции, которая велась бы столь же тщательно, – пишет она. – Ведь это – результат самой искренней дружбы и полного доверия. Залогом успеха будет принцесса (София Доротея). Каждый раз, глядя на нее, я буду вспоминать, как готовилась эта поездка, организованная и завершенная королевским двором Пруссии и императорским русским двором».108Она с нетерпением ждет откликов на первую встречу между молодыми людьми. Лишь бы ее дурак сынок не сплоховал в последнюю минуту! А он способен, даже может нарочно устроить провал, чтобы сделать все назло матери. Что будет, если он не захочет Софию Доротею? На всякий случай она просматривает список других кандидатур. Все они – с немецкими именами.