Герберт Уэллс, как известно, писал фантастические романы и, хотя и утверждал, что «теория классовой борьбы — полезный опиум для народа», к большевикам относился благосклонно. Но даже после посещения России в 1920 году, он не верил, что эту огромную страну можно за короткое время вывести из тьмы, настолько фантастическим казался этот «чудо-план». «Можно ли представить себе, — писал он в своей книге „Россия во мгле“, — столь дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населённой неграмотными крестьянами, лишённой источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность? Россия, занимающая одно из последних мест в мире по выработке электроэнергии, впала в утопию. В какое бы волшебное зеркало я ни смотрел, я не могу увидеть эту Россию будущего…».
История — дама с переменчивым характером. Сегодня она говорит нам одно, а завтра — совершенно другое. Не является исключением в этом смысле и электрификация Советского Союза. В советское время официальная история утверждала, что до Октябрьской революции 1917 года электричеством могли пользоваться разве что «цари да самые главные буржуины», а простой рабочий народ сидел во тьме. Однако «великий вождь мирового пролетариата» Владимир Ильич Ленин при содействии товарища Сталина победил не только царский режим, но и тьму, и благодаря им в каждой советской семье узнали, что такое «лампочка Ильича». А позже появилась совершенно иная версия тех же событий. Якобы электрификация России была осуществлена до революции, а Ленину со товарищи оставалось разве что «включить рубильник». Истина же, как это часто бывает, находится где-то посередине…
«Конфиденциально. Стол № 4, № 685. Депеша. Италия, Сорренто, провинция Неаполь. Графу Российской империи его сиятельству Орлову-Давыдову. Ваше сиятельство, призывая на вас Божью благодать, прошу принять архипастырское извещение: На ваших потомственных исконных владениях прожектёры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить Божий мир в Жигулёвских владениях и разрушить крамолу в зачатии. С истинным архипастырским уважением имею честь быть вашего сиятельства защитник и богомолец. Епархиальный архиерей преосвященный Симеон, епископ Самарский и Ставропольский. Июня 9 дня 1913 года»… Россия всегда с большим трудом воспринимала всё новое. Сотнями и тысячами приходили к чиновникам подобные телеграммы и обращения, касавшиеся как электричества, так и других технических новинок. Пытались запретить, например, телефон как небогоугодное дело, первые автомобили вообще приводили мирных обывателей в ужас. Но к счастью, всегда находились люди, не боявшиеся ни технических и научных трудностей, ни сопротивления общества.
В 1886 году в Санкт-Петербурге было зарегистрировано российско-германо-бельгийское «Общество электрического освещения» (или «Общество 1886 года»). Это промышленно-коммерческое предприятие ставило своей целью развитие электроэнергетики в России и имело отделения в нескольких городах. По заказу «Общества 1886 года» группой инженеров под управлением профессора Кленингсберга был разработан проект электрификации России, предусматривавший постепенный перевод промышленности с паровой на электрическую тягу. По этому проекту планировалось строительство крупных тепло- и гидроэлектростанций, для чего было необходимо привлечь как государственный, так и частный капитал. Конечно, от плана до его реализации в жизни было ещё очень далеко. Первые шаги по электрификации России были достаточно скромными. В июле 1887 года был заключён первый договор между «Обществом 1886 года» и московским купцом Постниковым по освещению торговых рядов и квартир дома-пассажа купца. Через десять лет на Раушской набережной Москвы была пущена паротурбинная станция мощностью 1500 кВт, ставшая первой в стране крупной коммерческой электростанцией. А через два года при содействии «Общества 1886 года» в Москве появился первый электрический трамвай.
В начале XX века крупные электростанции были построены в Санкт-Петербурге, Киеве, Баку, Риге и других городах. Электроэнергетика стала развиваться бурными темпами. Об этом говорит хотя бы внушительный рост иностранных инвестиций в развитие российских электрических сетей. Объём иностранных, в основном немецких, вложений с 1900 по 1910 год вырос на 65 %, а инвестиций в компании, занимавшиеся электрическим освещением и трамвайными сетями, — на 200 и 600 % соответственно. К 1913 году по потреблению электроэнергии Россия занимала восьмое место в мире, электричеством пользовался каждый пятый житель страны. Однако на фоне достижений в области электроэнергетики ведущих стран мира все эти цифры смотрелись не столь радужно. В 1913 году в России вырабатывалось всего 14 кВт-ч на одного жителя, тогда как в США — 236 кВт-ч. Даже весьма мощные по тем временам электростанции имели ограниченное число потребителей, в лучшем случае — несколько десятков. Из-за малого количества станций и различия значений частот вырабатываемого ими тока не могло быть и речи о создании какой-либо единой энергосети, даже в рамках одного региона. Суммируя всё вышеизложенное, можно сказать, что дооктябрьская Россия в плане электрификации не была совершенно отсталой страной, однако полностью обеспечить потребности промышленности и населения российская электроэнергетика не могла.
Первая мировая, две революции, Гражданская война нанесли тяжёлый удар по динамично развивавшейся электротехнической отрасли. Особенно тяжёлыми последствиями для энергетики, как и для всего государства, обернулся «Брестский мир», заключённый между большевистским правительством и Германией в марте 1918 года. По этому договору Германия получила гигантскую контрибуцию в 6 миллиардов марок, а также аннексировала наиболее экономически развитые регионы европейской части страны и Закавказья. В результате Советская Россия была отрезана почти от половины электростанций и электротехнических предприятий (собственно говоря, немецкие компании вернули себе то, что принадлежало им до революции, — впрочем, ненадолго). В целом в стране сложилась просто катастрофическая ситуация с энергоресурсами — Россия лишилась и донецкого угля (к Германии отошли 70 % всех шахт), и бакинской нефти. Всё это требовало принятия скорейших мер по обеспечению страны энергией. Компенсировать потерю традиционных угля и нефти была призвана электроэнергетика.
В мае 1918 года решением советского правительства были созданы «Электрострой» и Центральный электротехнический совет (ЦЭС) — органы, призванные руководить энергетическим строительством и осуществлять эксплуатацию уже имевшихся электросетей. В декабре по распоряжению ЦЭС было создано Бюро по разработке общего плана электрификации страны, а через две недели после этого Ленин подписал постановление о создании комиссии ГОЭЛРО (Государственной электрификации России).
Но вернёмся немного назад во времени. В 1907 году некий электроинженер Кржижановский получил место в администрации «Общества 1886 года». Тогда, правда, на этот факт вряд ли кто-то обратил внимание. Однако Глеб Максимилианович, помимо всего прочего, стоял у истоков создания большевистского движения. Ещё в 1893 году он вместе с В. И. Лениным принимал участие в создании «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Говорят, что Кржижановский «внедрился» в «Общество 1886 года» по заданию Ленина. Так или иначе, но опыт работы по управлению энергосистемами пригодился Глебу Кржижановскому. Именно он и был назначен главой комиссии по разработке и реализации плана ГОЭЛРО.
Кроме Кржижановского в комиссию вошли 18 человек, в основном профессора Московского высшего технического училища, петроградских Политехнического и Технологического институтов, а также специалисты Института путей сообщения и московской трамвайной станции. Надо отдать должное большевикам — им удалось привлечь к работе практически всех ведущих специалистов в области электроэнергетики. Среди них были профессор Г. О. Графтио, автор проектов Волховской и Нижнесвирской ГЭС, профессор И. Г. Александров — впоследствии главный инженер строительства ДнепроГЭСа, профессор Л. К. Рамзин — один из организаторов Всесоюзного теплотехнического института, инженеры И. И. Радченко и А. В. Винтер, занимавшие высокие посты в руководстве «Общества 1886 года».
Некоторые инженеры-энергетики, входившие в комиссию ГОЭЛРО (Г. М. Кржижановский, И. И. Радченко, П. Г. Смидович, С. Я. Аллилуев), были тем или иным образом причастны к революционному движению, состояли в партии большевиков. Однако большинство членов комиссии никакого отношения к революционным событиям не имели, но, тем не менее, и у них были свои причины для сотрудничества с советским правительством. Большевики, в отличие от прежней власти, действительно уделяли особое внимание электроэнергетике, так что у учёных появилась вполне реальная возможность воплотить свои идеи в жизнь. Кроме того, в условиях полной разрухи и голода энергетики обеспечивались по «высшему разряду». Члены комиссии ГОЭЛРО и другие специалисты имели отдельные квартиры, получали спецпайки и т. д. А те, у кого не всё было в порядке с происхождением или имевшие какие-то другие «грехи» перед новой властью, могли быть спокойны за свою судьбу. Известно, что Ленин лично давал указание чекистам не трогать некоторых специалистов, входивших в состав комиссии ГОЭЛРО.
Энергетики не зря получали свои пайки — менее чем через год план, включавший в себя огромное количество документов, проектов, чертежей и схем, был готов. По сути дела, план ГОЭЛРО касался не только электрификации, это был план комплексного восстановления и развития всей экономики страны за счёт повсеместного использования электроэнергии. Основной упор делался на подъём тяжёлой индустрии и, естественно, электроэнергетики. План был рассчитан на 10 («план А») и 15 лет («план Б») с чётким расписанием конкретных работ. Характерной чертой плана ГОЭЛРО была его чёткая детализация — разработчики не просто ограничились общими схемами в рамках всей России, а определяли тенденции и перспективы развития отдельных отраслей и регионов страны. В плане был сделан детальный анализ запасов различных видов топлива и прогноз развития топливодобывающего комплекса России. Что же касается электроэнергетики, то главной задачей было объединение производителей энергии в крупные региональные сети, а в перспективе — в единую энергосистему страны. Планировалось построить 30 электростанций общей мощностью 1750 тыс. кВт, из них 20 тепло- и 10 гидроэлектростанций.
Весьма занятно проходила «презентация» плана ГОЭЛРО. Для демонстрации плана был сооружён гигантский электрический стенд. Глава комиссии по электрификации Глеб Кржижановский показывал указкой те места, где должны были появиться новые электростанции, и тут же в этих местах вспыхивали яркие лампочки. Но «изюминкой», подчеркнувшей необходимость электрификации, стало сообщение Кржижановского о том, что на освещение стенда уходит вся мощность работающей на полную нагрузку электростанции на Раушской набережной, и поэтому даже в Кремле сейчас нет света. Окончательно план ГОЭЛРО вступил в силу после его одобрения 22 декабря 1920 года делегатами проходившего в Москве VIII Всероссийского съезда Советов (кстати, 22 декабря электроэнергетики России считают своим профессиональным праздником).
Конечно, находилось немало скептиков, считавших, что план ГОЭЛРО — это слишком радужный и невыполнимый прогноз на будущее. О реакции Герберта Уэллса мы уже говорили, критиковали план и свои. К примеру, Алексей Иванович Рыков, в то время занимавший пост председателя Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ), называл план электрификации «планом электрофикции». Возражал против плана и Троцкий, предложивший, как это ни странно, привлекать где только возможно иностранные компании, расплачиваясь с ними концессиями на разработку природных ресурсов. В идее Троцкого действительно было рациональное зерно — денег у большевиков не было, а ведь для строительства всех запланированных объектов требовались гигантские средства. Но Ленин пресёк все препирательства, заявив, что Советская Россия хоть и будет прибегать к помощи «капиталистов», однако в основном будет использовать собственные «внутренние резервы». Позже стало ясно, что под «внутренними резервами» вождь понимал денежный печатный станок, работающий на полную мощность.
Хотя планом ГОЭЛРО и предусматривалась постепенная замена мускульной тяги на электрическую, однако же сами электростанции в условиях разрухи приходилось строить за счёт этой самой «мускульной тяги», то есть ручного труда рабочих. А человека, занятого тяжёлым трудом, необходимо, как минимум, обеспечить приличным питанием. С этим-то в полуголодной стране были большие проблемы. С рабочими рассчитывались скудными и нерегулярно выдаваемыми пайками и огромными суммами ничего не стоящих денег. Естественно, что раздача разноцветных с большим количеством нулей бумажек, за которые не купишь даже буханки хлеба в соседнем селе, привела к массовому оттоку рабочих со строек. Пытаясь остановить этот процесс, Совет труда и обороны в 1921 году принял решение, которое больше походило на восстановление крепостного права. Отныне рабочий, самовольно покинувший стройку, даже если он не получал за свой труд продуктов, считался дезертиром, и его отдавали под трибунал с соответствующими «последствиями». Но даже такие драконовские меры не могли остановить массового бегства рабочих. И кто знает, может быть, так и остался бы ГОЭЛРО красивым, но не воплощённым в жизнь планом, если бы не новая экономическая политика.
Денежная реформа, сделавшая рубль конвертируемой валютой, и частная инициатива вдохнули новую жизнь в реализацию плана ГОЭЛРО. Многие объекты электроэнергетики были построены частными компаниями или акционерными обществами со смешанным капиталом. Полным ходом шла и «малая» электрификация — в сёлах, куда ещё не дошли основные линии электропередачи, зажиточные мужики (те, кого позже объявят «кулаками» и сошлют в Сибирь) покупали в складчину динамомашины и обеспечивали себя и соседние деревни электроэнергией.
План ГОЭЛРО стал одним из немногих реально выполненных планов, намеченных советским правительством. Часть «А» плана ГОЭЛРО, предусматривавшая восстановление разрушенного электрохозяйства страны, была выполнена в 1926 году. В том же году была пущена первая отечественная гидроэлектростанция — Волховская ГЭС. К 1931 году, сроку завершения десятилетнего плана ГОЭЛРО, план по электрификации страны был перевыполнен, общая мощность введённых в эксплуатацию электростанций составила 2560 тыс. кВт вместо запланированных 1750 тыс. кВт. К 1935 году было построено 40 новых электростанций, в том числе и самая мощная в мире гидроэлектростанция — ДнепроГЭС. Советская электроэнергетика всего за 15 лет совершила огромный скачок и вышла на уровень мировых стандартов. По уровню потребления электроэнергии СССР занял третье место в мире, уступая только США и Германии.
Реализация плана ГОЭЛРО позволила в кратчайшие сроки вывести Советский Союз в число наиболее развитых в промышленном отношении стран мира. Электрификация стала фундаментом для индустриализации советской экономики, что во многом предопределило победу Советского Союза и Великой Отечественной войне и успешное послевоенное восстановление разрушенной экономики.
В заключение обратимся к нашей недавней истории. В 90-х годах прошлого века независимая Украина испытала серьёзнейший энергетический кризис. Большинство жителей почувствовали на себе, что такое многочасовые «веерные» отключения электроэнергии. К счастью, кризисные явления удалось преодолеть. Однако это отнюдь не означает, что энергокомплекс Украины сейчас находится в «полной боевой готовности». По словам специалистов, генерирующие мощности украинских электростанций изношены на 80 %. Если не принять срочных мер, то очень скоро энергосистема Украины может оказаться на грани развала. Хочется надеяться, что эти меры будут приняты, что нам, как нашим предкам, не придётся героическими усилиями восстанавливать разрушенное энергохозяйство и что в наших домах всегда будет гореть свет… |
Главная