До начала 60-х годов съезды КПСС и другие подобные мероприятия проходили в двух местах: зале заседаний Верховного Совета СССР в Большом Кремлёвском дворце или в Колонном зале Дома союзов, бывшем Дворянском собрании. При Сталине в особо торжественных случаях партийная и советская элита собиралась в Большом театре. Так продолжалось до тех пор, пока Никита Сергеевич Хрущёв не решил, что для съездов партии нужно построить отдельное здание, — негоже, мол, коммунистам для своих собраний «снимать чужие углы».
Итак, в 1959 году вопрос был решён однозначно — новому дворцу съездов быть. Но где строить? На территории Кремля? На этом настаивал Хрущёв, поскольку там, как он говорил, находится центр государства, а значит, на этом месте и должны проводиться съезды партии. Против этого пытались возражать (насколько это было возможно) архитекторы, историки, люди из ближайшего окружения генсека. Даже неспециалисты понимали — новое современное здание не впишется в архитектурный ансамбль Кремля, а его постройка, так или иначе, потребует сноса исторических объектов. Было предложение поставить Кремлёвский дворец на месте взорванного храма Христа Спасителя. Но Хрущёв решение принял фактически единолично. Позже это припоминали Никите Сергеевичу как одно из проявлений того самого «волюнтаристского стиля руководства».
Официально ход проектирования и строительства Кремлёвского дворца съездов курировал Алексей Николаевич Косыгин, тогда заместитель председателя Совета министров СССР и председатель Госплана СССР. Но все понимали — «стройка века» находится под непосредственным контролем самого Хрущёва. Естественно, что для проектирования Кремлёвского дворца были привлечены лучшие архитектурные силы страны. Прежде всего, необходимо было определить предварительные размеры здания. И здесь требования главного заказчика росли с потрясающей быстротой. Вначале планировалось построить что-то достаточно скромное и небольшое. Однако затем проект разрастался как снежный ком, ведь кроме собственно зала заседания дворец должен был иметь большое количество служебных помещений, комнат отдыха, гардеробов, буфетов и ресторанов, туалетов и т. п. Немало места занимали и системы обеспечения — отдельная электрическая подстанция, система кондиционирования, лифтовое хозяйство. Кроме того, проектировщики получили ещё одно задание — дворец будет использоваться не только для заседаний, но и как сооружение для театральных и балетных постановок. Следовательно, необходимо было предусмотреть место для сцены и сценического оборудования, артистических гримёрных, помещений для декораций. В результате скромное здание превратилось в огромный многофункциональный комплекс.
На этапе проектирования по личному распоряжению Косыгина несколько групп архитекторов и проектировщиков были направлены в Европу, Соединённые Штаты и Китай. Говорят, что идея строительства дворца возникла у Хрущёва после поездок за границу и посещения зданий такого типа. Особенно впечатлило генсека построенное в 1959 году к 10-летию китайской революции здание Всекитайского собрания народных представителей с огромным залом заседаний на 10 тысяч мест.
Как вспоминали проектировщики, споры вокруг проекта Кремлёвского дворца съездов были достаточно бурными. Свои предложения на утверждение подали несколько групп архитекторов. Состоялся конкурс, и в итоге распоряжением Московского городского совета был утверждён проект коллектива из четырёх человек — Михаила Посохина, Ашота Мндоянца, Евгения Стамо и Павла Штеллера. Надо сказать, что Михаил Васильевич Посохин был назначен главным архитектором Кремлёвского дворца отнюдь не случайно — это был личный выбор Хрущёва. Хрущёв и Посохин были хорошо знакомы, Михаил Васильевич строил правительственные дачи, в том числе и для генсека. В разгар строительства дворца Михаил Посохин был назначен главным архитектором столицы.
Площадка для строительства была выбрана рядом с Троицкими воротами Кремля, напротив этих ворот располагался главный вход во дворец. Первыми на строительной площадке появились археологи. Надо сказать, что проектировщики старались как можно осторожнее вмешиваться в историческую застройку Кремля, и поэтому на месте будущего котлована были проведены серьёзные археологические раскопки. Вывод археологов был однозначным — на месте строительства Кремлёвского дворца особо ценных в историческом плане объектов нет. Правда, как ныне утверждают некоторые специалисты, тогда археологи «не заметили» подземные части так называемых «палат Натальи Кирилловны», матери Петра Великого, существовавшие до середины XVIII века. При рытье котлована Дворца съездов подвалы палат были раскопаны и уничтожены. Да и на поверхности без потерь обойтись не удалось: при сооружении Кремлёвского дворца строители снесли старое здание Оружейной палаты и несколько служебных помещений XVIII–XIX веков, в том числе Кавалерские (свитские) корпуса императорского дворца.
16 месяцев от начала проектирования до сдачи объекта в эксплуатацию — такой короткий срок был дан проектировщикам и строителям на возведение Кремлёвского дворца съездов. Весной 1961 года должен был состояться XXI съезд партии, который планировали провести уже в новом дворце. Гигантские объёмы работ и рекордно короткие сроки строительства требовали бесперебойного финансирования и обеспечения необходимыми материалами и оборудованием. С самого начала возведения Кремлёвского дворца на стройплощадке регулярно появлялся Хрущёв. Естественно, что при таком покровителе и таком контроле проблем с финансовым и материальным обеспечением у исполнителей никогда не было.
Строители изо всех сил старались завершить возведение Кремлёвского дворца к весне 1961 года, к открытию XXI съезда партии. Работы шли едва ли не круглосуточно, естественно, что авральные темпы не могли не сказаться на качестве строительства — недостатков было очень много. В случае если бы объект был не сдан вовремя или Госкомиссия не приняла бы его из-за многочисленных недоделок — своих постов лишились бы очень многие. Но строителям повезло — времени до сдачи оставалось совсем чуть-чуть, когда открытие XXI съезда перенесли на осень. Это был просто подарок — у строителей появилась передышка, неожиданная возможность довести объект до ума. К августу 1961 года Кремлёвский дворец съездов был готов к сдаче Государственной комиссии. Серьёзных претензий у членов комиссии не было. Особенно впечатляюще выглядели испытания крыши здания на снеговую нагрузку, а также перекрытий на случай большого скопления людей. В конце лета снега не найти даже для главного партийного дворца, и потому было решено провести испытания с помощью солдат (ранее таким же способом проверялась надёжность крыши спортивного комплекса в Лужниках). По расчётам проектировщиков, чтобы провести полные испытания, необходимо было привлечь 30 тысяч человек! Это было слишком даже для самого главного партийного дворца. Потребовалось бы много времени, чтобы пропустить такую огромную массу людей через ворота Кремля, к тому же необходимо было надолго перекрывать движение в центре Москвы. В конце концов количество «испытателей» Кремлёвского дворца решили сократить вдвое. На крыше «роль» выпавшего снега играли две тысячи солдат, восемь тысяч разместили в банкетном зале, остальные пять — внутри зала и на многочисленных балконах. Командиры скомандовали «Направо! Шагом марш!», и в едином порыве затопали тысячи ног, одетых в тяжёлые кирзовые сапоги. Строители с замиранием сердца следили за происходящим. Но всё обошлось благополучно, и актом госкомиссии Кремлёвский дворец съездов был принят в эксплуатацию.
С тех пор Кремлёвский дворец стал главной идеологической трибуной Советского Союза. В его стенах проходили все партийные съезды, заседания и мероприятия, посвящённые различным торжественным датам, международные конференции (зал заседаний был оборудован акустической аппаратурой, дававшей возможность переводить выступления на 12 языков). На сцене Кремлёвского дворца выступали известные музыканты, артисты театра и балета. А для младшего поколения Дворец съездов ассоциировался со знаменитой кремлёвской новогодней ёлкой, билет на которую, наряду с путёвкой в Артек, считался самой желанной наградой для каждого советского школьника. |
Главная