Последние четырнадцать лет правления Ашшурбанипала представляют собой белое пятно. Мы не знаем о них почти ничего. Ко времени разрушения Элама Ашшурбанипал процарствовал уже тридцать нелегких лет и приблизился, вероятно, к шестидесяти. Несомненно, он устал. Несомненно, он жаждал мира, тогда он мог бы мирно жить в своем дворце со своими любимыми древностями. В конце концов, империя оставалась спокойной и — за исключением Египта — даже нетронутой. Мы можем вообразить, как он с большим упрямством решает, что заслужил отдых и что Египет может убираться к дьяволу. Он исчезает в покоях своего дворца, и, быть может, именно этот период его жизни вдохновляет ту часть греческой легенды о Сарданапале, где он прячется в своем гареме. Но если мир, казалось, воцарился над империей, то была иллюзия. То был не мир, но скорее приближение смерти. Бесконечные войны в конце концов истощили силы ассирийцев. Киммерийские опустошения в Малой Азии и разрушение Элама самим Ашшурбанипалом расстроили торговые пути, и благосостояние должно было резко снизиться. Апатия Ашшурбанипала к концу жизни только ухудшала ситуацию. Ассирийская армия ржавела от безделья, а покоренные народы набирались храбрости. Египет подал им яркий пример, ибо он восстал и сделал восстание успешным. Урок восстания был принят наиболее близко к сердцу в Вавилонии, где халдеи, которые сопротивлялись Саргону II, Синахерибу и Ашшурбанипалу, грезили о независимости, несмотря на троекратное поражение. Наместник Ашшурбанипала, поставленный в Вавилонии после того, как Шамашшумукин принес себя в жертву, в 627 г . умер, и некоторое время шла борьба с переменным успехом между различными претендентами на управление страной. Победителем оказался халдей Набу-апал-узур («Набу охраняет князя»), известный нам под искаженным именем Набопаласар. Ясно было, что Набопаласар намеревался идти своим собственным путем. Если бы Ассирия оставалась той, какой была когда-то, ему бы никогда не позволили прийти к власти. Но Ашшурбанипал умирал, и Ассирия лежала в оцепенении. В 625 г . Ашшурбанипал умер, процарствовав сорок три года. Его смерть была сигналом катастрофы, ибо у него не было сильного наследника. Саргониды дали четырех властителей подряд, обладавших силой и способностями, — возможно, это было даже больше, чем можно было надеяться. Пятый не появился. Ашшурбанипалу наследовал сперва один сын, процарствовавший пять лет, затем другой. Но ни один из них не проявляется как личность в сумрачном тумане, скрывающем ассирийскую историю после разрушения Элама Ашшурбанипалом. Почти сразу же после смерти старого царя Набопаласар, пробуя силу нового правителя, провозглашает независимость от Ассирии. Это, конечно, означало войну. Как бы ни ослабла Ассирия, как бы неумело ее ни вели, она знала только один образ действий — сражаться. Десять лет с переменным успехом шла война между Ниневией и Вавилоном, в то время как другие части империи ухватились за собственный шанс сбросить ассирийский гнет. Ассирия медленно тонула под непосильным бременем войн, но сражалась за каждый дюйм с решимостью, которой трудно не восхищаться. Набопаласар и его халдеи продвинулись далеко вверх по течению вплоть до самого сердца Ассирии, но ценой громадных потерь. Халдейский вождь должен был лихорадочно искать помощи, ибо легчайший поворот военного счастья лишил бы его всего, что он приобрел. Он нашел союзников среди кочевников севера и востока. В течение правления Ашшурбанипала мидяне и скифы дрались друг с другом. Это хорошо служило ассирийским целям. Тем не менее племена медленно и упорно стремились к единению. В последние годы правления Ашшурбанипала мидийский вождь, известный нам под греческим вариантом имени — Киаксар, утвердил свою власть над рядом племен, как скифских, так и мидийских. В 625 г . он сделался царем Мидии, простиравшейся на большую часть современного Ирана. К Киаксару Набопаласар и обратился. В 616 г ., когда Ассирия, прижатая спиной к стене, сражалась за древние города в сердце страны, Набопаласар составил союзный договор с мидянами. Договор был скреплен матримониальными узами. К тому же сын Набопаласара (о котором мы еще услышим) женился на дочери Киаксара. Киаксар бросился в атаку на Ассирию и взял Ашшур — древнюю столицу страны. Это действительно был конец Ассирии. Она могла сражаться с обоими врагами с несгибаемой решимостью, но победа сделалась невозможной. Таково было реальное положение Ассирии, когда она была вынуждена искать контрсоюза с Египтом. Как можно еще драматичнее выразить отчаяние Ассирии? Всего сорок лет назад ассирийцы маршировали вверх по Нилу, полные гордости и мощи, а теперь они должны были униженно просить помощи у фараона, который был еще недавно ассирийской марионеткой. Египет согласился не из духа всепрощения, но из предусмотрительного эгоизма. Он не желал решающей победы ни одной из сторон. Слабая Ассирия — это было хорошо, но разрушенная Ассирия — плохо. Если бы Набопаласар одержал слишком уж полную победу, он сам сделался бы опасен. Но египетская помощь оказалась слишком слаба и пришла слишком поздно. В 612 г . Набопаласар и Киаксар совместно осадили Ниневию и взяли ее под радостные клики покоренных народов, которые так долго страдали под гнетом ассирийской тяжелой вооруженной руки. «Горе городу кровей!» — восклицает иудейский пророк Наум (Наум 3:1) и заканчивает безжалостно: «Все, услышавшие весть о тебе (о разрушении Ниневии), будут рукоплескать о тебе; ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?»(Наум 3:19). Ниневия была разрушена с той полнотой, которая хорошо свидетельствует о ненависти, которую к ней питали. Ее завоеватели никогда не позволяли ее восстанавливать. Она ушла из истории и из самого сознания людей. Два столетия спустя греческая армия прошла этим путем и должна была спрашивать, что было на месте этого большого земляного кургана. Это было все, что осталось от великой столицы, и все это оставалось в таком виде до XIX столетия. Только та случайность, что евреи включили ненавистное имя в библейские писания, удержала ее живой в памяти западного человечества.
Главная